когда-то с отличием окончил Тимирязевку на агронома, объехал полмира, если не весь мир. Работал в каком-то крупном НИИ растениеводства. Потом бросил работу, стал жить в деревне, начал разводить пчел. Ну, а пчелы – это не только мед, это еще и прополис, и пчелиный яд, и еще много чего. И вот дядя Толя разработал несколько снадобий от самых разных болезней. Вроде бы даже от онкологии. Клиентуры у него сейчас, говорят, много, зарабатывает он на этих снадобьях, я думаю, неплохо.

– Но это информация, скажем так, предположительная или объективно подтвержденная? – уточнил Гуров.

– Нет, эти сведения на уровне, как бы это сказать, родственных слухов. Что его уважают очень многие из тех, кто с ним знаком, мне вчера рассказывал Ростислав. Правда, он говорил, было несколько случаев, когда тем, кто принимал эти снадобья, становилось хуже. Но, по его же словам, эти люди сами во всем виноваты. Например, скажет дядя Толя: пить по одной пилюле строго на утренней заре. Но все ли это соблюдают? Кто-то к обеду о снадобье вспомнит, а кто и к вечеру, а кто – сразу штуки три глотнет… А все претензии – ему. Один какой-то «туз», он, по-моему, из криминала, когда его дочка чуть не преставилась после приема пилюль, даже убить его собирался. Мол, чуть не загубил мое дите, хотя, как потом оказалось, сам все напутал и давал пилюли не по схеме, а как попало.

– А Ростислав – он-то тут при чем?

– Так Ростька-то дядины снадобья и распространял по Москве. Вот мне и подумалось: а не заплохело ли кому-то еще с дяди Толиных пилюль? У нас на дураков нехватки-то не бывает. У нас всяк мнит себя профессором. А Ростька вчера еще похвастался, мол, я на эти пилюли себе новую «гранту» купил. Он вообще похвастать любил – был у него такой грешок. Бахвалился и насчет вас. Дескать, мне согласился помочь лучший сыщик Москвы. Ну, мне так подумалось, что уж если чему суждено случиться, то и целую роту охраны круглосуточно рядом держи – не убережет. Судьба, значит, его была такая… – грустно усмехнулся Горбушин.

– А где проживает Анатолий Борисов? Не припомните? – поинтересовался Лев, ощутив внутренний укол при упоминании о помощи, обещанной им Бульмакину.

– Если честно, Лев Иванович, то точно не скажу. Знаю, что обитает где-то недалеко от Егорьевска. Раньше дядя Толя жил в Москве, в Царицыно. Но потом перебрался, как бы это сказать, на природу. За все эти годы я с ним не виделся ни разу. Ну, как-то не доводилось. Последний раз я его видел еще в Москве, лет двадцать назад. Потом связь сама собой оборвалась… Но если вам нужен его точный адрес, то попробую поспрашивать у родни.

– Да, это было бы очень даже неплохо, – кивнул Лев, мысленно рассудив, что с дядей Толей Борисовым повидаться нужно будет обязательно. – Тут, понимаете, какое обстоятельство… Мы, конечно, можем, сделав запрос в Егорьевский ОВД, найти любого тамошнего жителя. Но мне не хотелось бы поднимать вокруг него какой-то лишний шум, нездоровый ажиотаж.

Пообещав сегодня же обзвонить своих близких, Горбушин рассказал и о другом дяде Толе – Королькине. Про Королькина он только слышал, но не встречался с ним ни разу, поэтому знал об этом дяде Толе еще меньше, чем о Борисове. Но кое-что через родню ему все же было известно. Дядя Толя Королькин среди тех, кто с ним был знаком, слыл человеком очень изобретательным, мастером на все руки, мог из ничего смастерить нечто существенное.

Например, среди родственниц и просто знакомых дам большим успехом пользовались его пудреницы-табакерки. Это было приспособление для одиноких и беззащитных особ во время их вечерних прогулок. Если возникала угроза нападения, то достаточно было одного движения пальцем, чтобы из изящной с виду штуковины вырвалась струя мельчайшей табачной пыли, которая облаком окутывала голову нападающего. Пока тот пытался проморгаться и прочихаться, у потенциальной жертвы появлялся резерв времени в несколько минут, дающий возможность скрыться в неизвестном направлении. Были и другие, как называли знавшие его родственники, «штуки-дрюки», наподобие высокопроизводительного поливального насоса для огорода и оригинального теплообменника, который позволял даже зимой обогревать дом без печи, одной лишь солнечной энергией.

По мнению Федора Горбушина, Ростислав вполне мог поторговывать в столице и хитроумными поделками дяди Толи Королькина из числа созданных им защитно-оборонительных «штук-дрюк». Богатый на выдумку самодеятельный мастер помимо пудреницы-табакерки создал целую серию всевозможных хитроумных вещиц, способных вывести из строя грабителя или насильника. И вот, насколько мог предположить Горбушин, применив какое-то из дяди-Толиных приспособлений, некая жительница Москвы этим самым причинила серьезные неприятности мстительному психопату. А тот, сумев вызнать, у кого оно было куплено, решил расквитаться с продавцом.

Выслушав Федора, эту версию Гуров сразу же отверг на корню – слишком уж она выглядела громоздкой и шаткой. А вот к Анатолию Борисову и его снадобьям следовало бы хорошенько присмотреться. Уже тот факт, что этот человек был большим специалистом по флоре не только России, но и других географических широт, наводил на мысль о возможной его причастности к появлению в столичном регионе совершенно нового наркотика, и именно растительного происхождения.

Рассказал Горбушин и про то, при каких обстоятельствах произошло убийство Бульмакина. По его словам, ничто даже близко не предвещало такой драматической развязки. Прибыл Ростислав в Хлебовское на рейсовом автобусе, предварительно выполнив все рекомендованные ему пересадки из такси в такси, чтобы оторваться от возможной слежки. Во всяком случае, уверял он Горбушиных, если бы соглядатай и имел бы место быть, его он сразу же смог бы вычислить. К тому же, когда Ростислав сошел на автобусной остановке у Хлебовского, Федор его оттуда сразу же забрал и на своей старенькой «пятерке» отвез домой, предварительно сделав по селу пару кругов, чтобы лишний раз убедиться в отсутствии хвоста.

– И потом до самого вечера он никуда не выходил, соседям мы о нем ничего не говорили… Так что, считай, о нем здесь никто не знал. Поужинали мы часов в семь, выпивать не стали, хоть моя Акимовна и предлагала. Смотрели телевизор. Часов около десяти вечера, когда уже смерклось, пошел он в нужник. В доме у нас «удобства» на ремонте, поэтому все пользуемся будкой в саду. И вот даже минуты не прошло, вдруг залаял Волчок, и как будто кто-то вскрикнул… Идемте глянем, где это было!