– А когда Ростислав вышел, пес молчал? – пройдя следом за Горбушиным в сад, уточнил Гуров.

– Молчал! Ростька еще днем два раза давал ему поесть, чтобы пес признал его за своего. Волчок хоть и из «дворников», но барбос умный. А тут вдруг аж заходился от лая и с цепи начал рваться как ненормальный. Я вышел в сад, посмотреть, что случилось, и – поверите ли?! – мороз по спине пробежал: Ростька лежит ничком, руки и ноги раскинуты, под шеей и головой на земле чернеет кровь. Много натекло! Ну, я сразу понял – убит, тут и гадать нечего. Начал звонить в «Скорую» и полицию. Акимовна во двор выбежала, как узнала, что случилось, крик подняла на всю деревню. Прибежали соседи. Приехали медики, следом – целая команда полицейских, стали все осматривать, изучать, нас расспрашивать… Врачи сказали, что Ростька умер сразу – ему сонную артерию ножом перехватили…

– Опергруппа на месте убийства что-нибудь нашла? – спросил Лев, внимательно оглядываясь по сторонам.

– Ну, что они тут нашли? Нож. Он остался в шее – его по рукоятку загнали в тело. Я сразу его увидел, но трогать не стал. Что еще? Следы чьих-то ног на этой дорожке. И то, чуть приметные. Старший из наряда сказал, что тот, кто ударил Ростьку ножом, был в специальной обувке с мягкой подошвой. Кстати, сначала, было дело, и меня начали крутить, типа того – не я ли Ростьку зарезал? Но потом разобрались, признали, что я вовсе ни при чем. Да еще и Зинаида Григорьевна – наша соседка напротив – рассказала, что видела какого-то типа во всем черном, когда залаял Волчок. Он выпрыгнул из нашего сада через забор вот в этом месте.

– А как далеко она была от того человека в черном? – окинул взглядом изгородь сада Гуров.

– Да они, можно сказать, столкнулись носом к носу, – широко жестикулируя руками, пояснил Горбушин. – Получилось как? Мы ей котенка дали, а он у нее никак не привыкнет, все норовит назад сбежать. Вот вечером Григорьевна смотрит, он опять подле нашего забора бегает – вон, на столбе фонарь, видно все как на ладони. Она к забору, чтобы поймать котенка и отнести домой, и тут слышит, Волчок чего-то засуматошился. И вдруг прямо перед ней мужик весь в черном сверху прыг! У нее с перепугу чуть сердце не оборвалось – то ли человек, то ли черт…

– А его лицо она разглядела?

На это Федор пояснил, что неизвестный был в балаклаве, с овальным вырезом для глаз. Выпрыгнув, убийца оказался лицом к уличному фонарю, поэтому Зинаида Григорьевна его разглядела, правда, не все. А чужак, как видно, занервничав по той причине, что его увидел случайный свидетель, шагнул к женщине, возможно, даже для того, чтобы убить и ее. Но в этот момент по улице промчались двое мальчишек на скутерах, и негодяй, испугавшись, тут же кинулся наутек.

– Ясно! – констатировал Гуров, оглядевшись еще раз. – Значит, убийца здесь, в саду, поджидал вашего родственника… А то место, где он сюда пробрался, не нашли?

– Вон, в конце огорода он пролез через дыру в заборе, – кивком головы указал куда-то вбок Федор. – Там между нашим и соседским огородом есть проулочек – его еще когда-то специально там оставили, чтобы можно было на соседнюю улицу по нему переходить. Там он себе лазейку и устроил. Ума не приложу – как он мог узнать, где прячется Ростька? Ну, допустим, до села за ним могли проследить. Но здесь-то как? Тут же не висят на каждом углу таблички, где и кого искать?

– А Ростислав никому не звонил? Или, может быть, ему сюда звонили?

Некоторое время что-то припоминая, Горбушин кивнул и подтвердил, что, оказывается, Ростиславу звонила жена. Было это часу в пятом.

– Правда, они говорили меньше минуты, к тому же в разговоре даже не упоминали ни про Клин, ни про Хлебовское! – поспешил заверить Горбушин. Поняв по выражению лица своего гостя, что тот этой новостью крайне разочарован, он осторожно уточнил: – Вы считаете, что кто-то мог подслушать их разговор и как-то так догадаться, что он скрывается в нашем селе?

Мысленно проговорив семиэтажное выражение, которому позавидовал бы и боцман с парусного флота, Лев саркастично усмехнулся:

– Зачем им кого-то подслушивать? Им достаточно запеленговать, откуда исходит сигнал телефона интересующего их человека. Не удивлюсь, если окажется, что у них есть свой осведомитель среди «сотовиков». А уже в Хлебовском убийца мог воспользоваться программой пеленга, загруженной в его телефон. Он мог просто идти по селу и определять, где именно прячется человек с конкретным номером телефона, в каком доме. Я же поэтому Ростиславу и сказал: соблюдать режим полного молчания! Полного! А он свой телефон не отключил. Вот почему он этого не сделал?!

– Ну-у-у… Понимаете… Он говорил, что – да, надо бы отключить. Но очень сильно переживал за свою семью, – конфузливо, как будто это он лично во всем виноват, произнес Федор. – Еще говорил, что вы ему советовали куда-то на время отправить и жену с пацанами. Но его Нинку, если с чего-то упрется, сам черт не уломает. Она и «уперлась рогом»: ты езжай, а мне – все до фонаря. Он хоть сюда и приехал, а мыслями постоянно был там, поэтому и не отключился.

– Ясно… – напряженно о чем-то думая, коротко кивнул Лев. – А вы слышали, о чем они говорили?

Наморщив лоб и глядя куда-то вверх, Горбушин сбивчиво пояснил, что жена Бульмакина в чем-то упрекала своего благоверного, а он это отрицал.

– Я точно помню, сначала он сказал: «Это кто ж тебе такую чушь сморозил? Сама Ритка?!» Нинка ему на это что-то свое ляпнула. А голос – это даже мне слышно было – злой, раздраженный. Он возмутился: «Этого никогда не было, пусть не брешет! Гони ее в три шеи, эту тварь позорную!» Смотрю – он весь на взводе, только что искры не сыплются. Сунул телефон в карман, и больше – ни слова. Ну, а я его расспрашивать не стал. Подумал так: захочет рассказать – сам расскажет, а не захочет – чего лезть в душу?

«Да-а-а… Хреновые дела! – подумал Гуров и почувствовал, как у него непроизвольно пару раз дернулось веко. – Это явно не примитивная шайка на уровне заугольной гопы. Это что-то очень серьезное,