— Вот как? — Он кивнул и усмехнулся. —Красота и порок одновременно. Не завидую ее мужу. Но похоже, он прекраснопонимает, что она такое. Он следит за каждым ее движением.

— А она это знает и не обращает на это внимания.

— Я бы не сказал, — Арман покачал головой. —Мне кажется, она нарочно ведет себя так, чтобы его позлить. Такая женщина можетдовести до убийства.

— Может быть, он безумно любит ее. — Лианехотелось представить дело в романтическом свете.

— Мне кажется, нет. По глазам видно, что он не оченьсчастливый человек. Ты разве не знаешь, кто он такой?

— Очень смутно. Мне приходилось слышать его имя. Он,кажется, продает сталь? Арман засмеялся:

— Он не просто продает сталь. Он стальной магнат.Несколько лет назад Ник Бернхам был уже самым влиятельным из молодыхпромышленников в Штатах. Его отец после смерти оставил ему даже не простоогромное состояние, а целую империю. И он прекрасно ею управляет. Наверное,сейчас он едет в Европу, потому что у него очень важные контракты во Франции.На сегодняшний день это настоящий хозяин отрасли.

— По крайней мере, он на нашей стороне.

— Не всегда.

Лиана удивленно подняла глаза на Армана.

— У него есть контракты и с Германией. Так управляютимпериями, мой друг. Здесь нужно не сердце, а твердая рука и быстрый ум. Плохотолько, что он не может так же хорошо справляться со своей женой.

Лиана была потрясена услышанным. У нее не укладывалось вголове, как можно торговать одновременно и с Гитлером, и с Францией. Для нееэто было предательством всех идеалов, и ее очень удивила та легкость, с которойАрман относится к подобным вещам. Но он лучше ее знал мир международнойполитики, и для него такие компромиссы были нормой.

— Тебя шокирует то, что я сказал о Бернхаме? —Арман заметил, что она погрустнела. Она кивнула:

— Да.

— Такова жизнь, дружок.

— Но ты же так не ведешь дела, Арман!

Лиана продолжала оставаться идеалисткой, если дело касалосьмужа. Она верила в его непогрешимость, и он очень ценил это.

— Но я же не торгую сталью, дорогая. Я защищаю честь иблагосостояние Франции за ее рубежами. Это ведь, без сомнения, разные вещи.

— Но принципы всегда должны быть одинаковыми.

— Не все так просто. Однако, судя по тому, что я слышало Бернхаме, это очень достойный человек.

У Лианы сложилось такое же впечатление, но теперь она уже небыла в нем уверена. Ей даже пришло в голову, что, может быть, жена не уважаетНика за его беспринципность. Но она тут же отказалась от этой мысли. Казалосьочевидным, что Хиллари — эгоистичная, избалованная, неприятная особа и,вероятно, была такой всегда. Таящееся в ней зло заслоняло даже ее красоту.

— Я не сказал бы, однако, что его жена — достойнаяженщина.

— Да, наверное, ты прав, — улыбнулась Лиана.

— Я самый счастливый человек на свете, — шепнул ейАрман, когда танец закончился. Затем она танцевала с капитаном, с итальянскимпринцем, потом снова с мужем. Вскоре они, поблагодарив капитана и извинившись,вернулись в свой «Трувиль». Лиана была счастлива, что наконец оказалась наединес Арманом. Она зевнула, снимая свое прекрасное черное платье. Арман разделся всвоей туалетной комнате, и, когда он вошел в спальню, Лиана уже лежала впостели и ждала его. Он вспомнил слова, которые сказал ей недавно. На свете такмало счастливцев, подобных ему, и Лиана снова доказала ему это, когда он лег впостель. Они уснули в объятиях друг друга.

Совершенно другая сцена происходила в это время в соседнемлюксе, «Довиле», — Хиллари по обыкновению устроила скандал. Ник едва увелее из Большого салона, где она в конце концов нашла интересного партнера длятанцев. Ник довольно долго наблюдал за ее ужимками; наконец, поблагодаривкапитана за прекрасный вечер и извинившись, увел ее в номер.

— Кто ты такой, черт возьми, чтобы мной распоряжаться?

— Я тот, кого ты ненавидишь больше всего насвете, — твой муж, человек, который держит конец твоей золотой цепи.

Он старался подавить свой гнев. Хиллари, хлопнув дверью,ушла в спальню, и теперь уже Нику пришлось искать спасения в шотландском виски.Сидя за бутылкой, он вспомнил Армана де Вильера и Лиану. Какая прекрасная пара,думал он, с восхищением вспоминая, с каким изяществом и достоинством держаласьЛиана. Очень яркая женщина по-своему — ее благородная красота не осталасьнезамеченной даже рядом с гораздо более броской внешностью Хиллари. Допивчетвертый стакан, Ник пришел к заключению, что уже порядком устал от Хиллари иее выходок. Боль, которую она причиняла ему, становилась нестерпимой. Было тричаса ночи, когда он допил бутылку и вошел в спальню. Хиллари, принявснотворное, уже крепко спала, чему Ник весьма обрадовался.

Морской воздух делал свое дело. Пассажиры «Нормандии» спаливеликолепно, проснулись раньше обычного и позавтракали с таким аппетитом, чтостюарды сбились с ног, разнося по каютам тяжелые подносы с едой. Арман сидел встоловой с дочерьми и гувернанткой, а Лиана принимала ванну. Девочкам нетерпелось поскорее отправиться в путешествие по кораблю.

— Что же вы собираетесь делать сегодня? — Арманулыбался дочерям, доедая копченого лосося, а Мари-Анж, глядя на него, корчиласмешные рожицы. — Хочешь попробовать? — поддразнил он ее, онаэнергично затрясла головой.

— Нет, спасибо, папа. Мы сейчас пойдем с мадемуазель вбассейн. Ты хочешь с нами?

— Мне надо утром немного поработать с мсье Перье, можетбыть, мама составит вам компанию?

— Куда это вы приглашаете маму? — В дверяхпоявилась Лиана в белом кашемировом платье и белых замшевых туфельках, длинныесветлые волосы собраны сзади в аккуратный узел Она выглядела свежей, каканглийская роза; Арман вздохнул, сожалея, что не задержался подольше впостели. — Доброе утро, детки. — Она поцеловала дочерей, улыбнуласьгувернантке и подошла к Арману.

— Ты просто восхитительна, дорогая — И он действительновосхищался ею, она видела это и ласково улыбнулась.

— Даже утром? — Лиана была польщена.

Арман всегда замечал, во что она одета и как выглядит, и поего взгляду она легко определяла, когда была особенно для него желанна. Теперьуже ей, как недавно Арману, захотелось, чтобы он дольше задержался в спальне.Но он так торопился выскочить из постели, потому что его ждала работа, правда,он успел пообещать Лиане, что освободится до ленча. — Итак, что же ядолжна сделать?

— Поплавать с девочками в бассейне. Ну что, неплохаямысль?

— Просто замечательная. — Она с улыбкойповернулась к Мари-Анж и Элизабет. — Но сначала я хочу немного почитать и,может быть, немного пройтись. Но у нас останется еще масса времени, и мы успеемпоплавать. — Она снова улыбнулась девочкам и, наливая себе чаю, взглянулана Армана. — Знаешь, если я все это съем, то в Гавре буду весить двестифунтов. — Она обвела взглядом уставленный едой стол и взяла кусочекподрумяненного хлеба.