Шрифт:
Интервал:
Закладка:
III. Ударить Марадону
Аргентина – Южная Корея – 3:1
Мехико, понедельник, 2 июня
Когда 5 мая мы приземлились в Мексике, газеты пестрили заголовками «Начался чемпионат мира». Нас встречали как героев! Камеры, телевидение Televisa, которое следовало за нами повсюду… Конечно, мы приехали первыми, и до первого матча оставался еще месяц. Но для меня чемпионат мира начался гораздо раньше.
Каждый понедельник, с марта месяца, где бы мы ни играли с «Наполи», я ездил в Рим, в медицинский центр итальянского олимпийского комитета. Фернандо Синьорини, невероятный тренер и человек, прочитал все о рекорде, который побил итальянский велосипедист Франческо Мосер в высокогорной Мексике в 1984 году. Сначала он отвез меня повидаться с людьми в Милане: он задавал им столько вопросов, что в какой-то момент я сказал: «Хватит уже спрашивать, а то они подумают, что ты ничего не знаешь…» Но именно они поведали нам, что ключевой фигурой был профессор Даль Монте, Антонио Даль Монте. Феномен. Он отвечал за все научные вопросы итальянского спорта и очень хорошо знал Энзо Беарзота, тренера сборной. Более того, Даль Монте рассказал нам, что Беарзот был с ним в Мексике, когда Мосер побил рекорд. Но он и слышать ничего не хотел о том, чтобы работать с ним в одной команде.
– Да пошли они, наверняка вернутся в первом же круге, – заявил я.
– Тренировать тебя было бы для меня великим событием, – сказал мне Даль Монте.
Эта фраза меня подкупила.
– Когда начинаем?
– В следующий понедельник.
– До чемпионата мира три месяца, успеем?
– Будешь готов на «отлично».
План физической подготовки вдохновил меня. Начиналось все с осмотра, продолжалось тренировками и заканчивалось оценкой «отлично». Я согласился все выполнить и действительно получил эту отметку. То, что делали в том центре, не делали больше нигде. Я был силен, очень силен. На фотографиях той поры я похож на боксера: рельефные руки, грудные мышцы – то что надо пацан. Я летал! Приехал я на очень большом подъеме, я парил. Это был мой чемпионат мира или Платини. И я чувствовал, что физически смогу сделать больше в Мексике, если буду в форме. Больше, чем в любом другом месте. На уровне моря меня могли бы преследовать, но в Мексике, если я был в форме, следовать за мной повсюду уже становилось сложнее. В конце концов высокогорье обернулась в мою пользу.
К тому времени Ситерспилер ушел, и я привез Гильермо Копполу, чтобы он привел мне все в порядок. Но я не могу сейчас говорить об этом. Я уже сказал то, что должен был. К чему снова об этом говорить сейчас? Те, кто должны знать, что они сделали и что нет, уже в курсе всего. Дай мне вспомнить, хоть ненадолго, что моим развлечением были и остаются поле и мяч. Я не хотел никакого реванша. И сегодня, благодаря моим старикам, которые уже на небесах, Бог помог мне восполнить все мои потери и даже больше. Так что я уже ничего не могу просить у него. И пока мне больше нечего сказать.
В тот момент со мной находился Фернандо Синьорини, и он поехал в Мексику вместе с Сальваторе Кармандо, массажистом «Наполи», еще одним гением. Оба работали только со мной. Сборная не платила за них ни гроша, и они не вмешивались в дела команды. Но для моей физической формы оба этих человека были незаменимы, и я не хотел упустить их. Поэтому из моей семьи поехали только мой отец, дон Диего, и мой тесть Коко, которые стали для команды официальными поварами.
Давайте меньше говорить о планировании и больше – о команде
Когда мы вошли на базу, то глазам своим не поверили. Настоящий бордель! Только шлюх не хватало. Потому что, со всем уважением к сотрудникам и к той теплоте, с которой нас приняли, нам пришлось самим вкручивать лампочки, не все комнаты были готовы. Серьезно, Пачаме взялся за дело, словно бригадир на стройке. Нас разместили в маленьких комнатах, из кирпича, не покрашенных, с лампочкой на потолке и двумя койками. Вот и все. Нам не хватало места, потому что помещение было рассчитано на 16 игроков, а нас приехало 22 плюс тренерский состав. Поэтому в центре нам пришлось соорудить еще одну комнату с перегородкой из картона. Там расположились Вальдано и Троббиани. Мы окрестили это место «островом», поскольку оно находилась отдельно от наших комнат. Кроме того, там были Тата, которому пришлось выкуривать Кайзера, что ему в итоге удалось, и Головастый с Альмироном.
У комнат имелись номера: 14, 15, 16 и 17. Числа 13 не было. Больше, чем интриги, Билардо нравились только страдания игроков. Я терпел, как и все, но… хватит выпендриваться, мать твою! Он отвез 14 парней в Тилькару перед чемпионатом мира. Зачем? Что он хотел доказать? По сей день говорят, что они дали обещание, когда были там. И так как не выполнили его, мы больше не становились чемпионами мира. Да ради бога, еще этого не хватало!
Не смешите меня: сейчас, спустя время, я думаю, что Билардо так поступал, чтобы притормозить оскорбления, которые надвигались на него: на поле мы были настоящей катастрофой, и требовалось это как-то оправдывать. Игры, то, что называется игрой, до того момента у нас не существовало. Серьезно, мы походили на самую уродскую сборную чемпионата.
Поэтому я говорю: давайте не будем перехваливать тактику тренера, а похвалим игроков. Хватит обсуждать планирование Билардо, давайте поговорим о команде. Спустя 30 лет мне кажется такой подход наиболее справедливым.
Дело в том, что мы обустроились там раньше всех и начали проживать чемпионат мира, как никто другой. Мы жили в комнате № 6 с Педрито Паскулли, сегодня я бы попросил десятую. Комната была, как все остальные: две койки, кирпичные стены… Сначала они пустовали, но потом мы начали развешивать фотографии. Чего там только не было: от Девы Марии до Валерии Линч.
Клаусен с Бурру, которые познакомились в «Индепендьенте». Нери и Эль Баско. Эль Боча и Эль Гринго, оба из Эль Рохо. Эль Бичи с Кучуффо, он был настоящим гигантом, этот кордобец, и радовался чемпионату мира как ребенок, после того несчастья, что с ним произошло. Гарре с Селадой – не просто вратарем,
