— Конечно, Стела — Сажина. Я так понимаю: она часто за границу ездила. И тогда Сажин появлялся здесь с другими бабами… извините, женщинами.

— А откуда такая осведомленность? Откуда вам известно, что ее зовут Стелла и что она за границу ездит?

— Да все официанты эту историю знают! Мы многих своих клиентов и по именам, и по фамилиям, или по кличкам знаем. Некоторые из них визитки свои раздают. Да мало ли! Официант — всегда рядом, а и у него есть уши.

— Хорошо. Итак, Стелла. Кого вы еще знаете из его дам?

— Женщину одну. Похожа на торгашку, с высокой прической, белая такая, крашеная. Она ему в матери годилась. Он ее Зиной называл.

— Понятно, — кивнула головой Рита.

— А в последнее время с кем вы его здесь видели?

— Вспомнила! Еще одна была, мы прямо все упали от смеха. Ну, такая уродина! И тоже немолодая. Лицо — как блин, глазки маленькие, но как елка новогодняя сверкает — вся в брильянтах. У нее риелторская фирма. Мне кто-то сказал, что она вроде бы туда Сажина определила. Но я не могу представить себе этого красиво одетого и избалованного вниманием женщин парня сидящим за столом и обзванивающим клиентов: «Две двушки в панельном доме, девятый этаж…» А еще говорят, что среди мужчин нет проституток! Вот пожалуйста — Сажин! Самая настоящая проститутка.

— Как он обращался к этой женщине?

— Мария Григорьевна.

— А у вас хорошая память!

— Это просто любопытство. Я все не могла понять — как можно так менять женщин, причем в возрасте? Я понимаю еще — молодые женщины… и богатые.

— Больше никого не запомнили?

— Я к этому и веду! Недавно он приходил сюда с женщиной, сильно отличавшейся от его прежних «мамочек». Очень красивая, молодая, блондинка «а-ля Мерилин Монро», с родинкой над верхней губой. Сначала они спокойно ужинали, а потом он заговорил с ней грубо, начал оскорблять ее. Ей пришлось уйти. Она не из тех, кто терпит, когда их оскорбляют. А он вел себя как настоящая свинья.

Марк достал фотографию и протянул официантке:

— Скажите, это она?

— Ну да! Это она — Мерилин Монро! — воскликнула девушка, ткнув пальцем в фотографию Светланы Рысиной.

Марк с Ритой переглянулись.

— Горячее подавать? — деловито спросила девушка

— Самсонова Мария Григорьевна?

В кабинете Марка было свежо — от раскрыл окно, и кабинет наполнился влажным после дождя воздухом. Сидевшая напротив Марка женщина (официантка довольно точно описала ее: «Лицо — как блин, глазки маленькие, но как елка новогодняя сверкает — вся в брильянтах…») достала сигарету и закурила. Выглядела хозяйка риелторской фирмы довольно представительно: черный костюм, черные туфли, черные перчатки. Словно свою некрасивость она пыталась замаскировать красивыми вещами и драгоценностями.

— Да, это я. Только не понимаю, чем это моя скромная персона могла заинтересовать прокуратуру? — Она смотрела на Марка встревоженно и была явно напряжена. — У меня все документы в порядке. Никаких конфликтов с клиентами никогда не было.

— Фамилия «Сажин» вам о чем-нибудь говорит?

— Саша? Конечно. Он работал у меня, но потом уволился.

— По какой причине вы его уволили?

— Он сам ушел. Сказал, что эта работа не для него.

— Скажите, Мария Григорьевна, в каких отношениях вы были с господином Сажиным?

— А зачем это вам? Он проработал у нас всего несколько дней. Сущий пустяк. Нет… он не мог пожаловаться на меня!

— А было за что?

— Я не заплатила ему. Но и он тоже ничего за эти дни не сделал.

— Вы что-нибудь знали о Сажине перед тем, как принять его на работу?

— Я понимаю, здесь вы задаете вопросы. И все же — что случилось?

— Сажина убили. А незадолго до смерти его видели вместе с вами в «Английском пабе».

— О господи! Это… Постойте! Как вы сказали — убили? Как это?! Кто?!

— Мы ищем преступника.

— Вы думаете, что это — я?! — Самсонова загасила сигарету и тотчас схватила вторую.

— Вы же не станете отрицать, что встречались с Сажиным не только как с вашим сотрудником?

И тут произошло неожиданное. Мария Григорьевна бросила недокуренную сигарету в пепельницу и руками, затянутыми в перчатки, закрыла лицо.

— Господи! Какой стыд! Какой ужас! Разве могла я когда-нибудь предположить, что буду говорить о своих чувствах к этому мальчику в кабинете следователя прокуратуры?!

Она отняла руки от лица и замотала головой.

— Понимаете, я хотела вернуть его к нормальной жизни! Я прекрасно знала, чем он занимается: меняет своих благодетельниц, а те, кого он бросил, либо пытаются вернуть его, либо… Словом, мне стало известно, что одна моя приятельница, у которой мы, собственно, и познакомились с Сашей, обращалась к женщине… гм… к экстрасенсу. Хотела, чтобы Саша заболел.

— Другими словами, она хотела, чтобы на него навели порчу? Это так называется?

— Что-то в этом духе. У нее оставались какие-то его вещи. Думаю, у нее были и его волосы: она срезала прядь на память, а когда он ее бросил, решила пустить ее на черное дело.

— Сажин был адекватным? Вам не приходило в голову, что только человек с ненормальной психикой может вести подобный образ жизни? Это трудно назвать даже пороком.

— Он — как перекати-поле. Куда ветер дунет — туда он и катится; где потеплее и послаще место, там и зацепится. И многие одинокие женщины пользовались его одиночеством, бесхарактерностью, слабостью к деньгам.

— А разве не он вами… извините, ими пользовался?

— Сложно сказать. Но я, в отличие от моих знакомых, знавших Сашу, — из числа тех, у кого он жил какое-то время, — просто хотела помочь ему устроиться в жизни. Я предложила ему работу. Но потом пожалела. Поняла, что он совершенно не создан для труда. Ему смешно работать, представляете? Он так и сказал. Саша стал разгонять моих клиентов. Вел себя очень странно. Но самое ужасное заключается в том, что и я потом предложила ему то, чем его заманивали другие дамы, — поселиться у меня и жить на всем готовом. Мне хотелось, чтобы я, вернувшись с работы, видела его. Чтобы он принадлежал мне!

— Как вещь? Как игрушка?

— Нет! Как близкий и родной человек. Как мужчина. Как красивый молодой мужчина! Выйти за него замуж — вот чего я хотела тогда больше всего! Когда у женщины есть свое дело, деньги, квартира и вообще все, о чем можно только мечтать, кроме мужчины, ей кажется, что она может его купить. Заблуждение — я так и не смогла привязать к себе Сашу. Скажите, как его убили?

— Его задавили машиной.

— Так это был несчастный случай?! А вы говорите — убийство!