– Тогда тем более ничего не говори.

– Даю папу.

В трубке послышались возня, приглушенный шепот, а потом раздался низкий хрипловатый голос отца:

– Бен?

– Привет, пап.

– Привет.

Я представил, как он сидит у кухонного стола перед тарелкой отрубей, в майке, полотняных штанах, и, разговаривая со мной, рассеянно глядит в “Таймс” через бифокальные очки.

– Мама в порядке? – я старался поддержать разговор.

– Вообще-то она немного расстроилась.

– Понятное дело.

– Ты там как, нормально? – спросил он, откашливаясь.

– Все хорошо, пап.

– Ну ладно, если тебе что понадобится…

– Я знаю, пап, все в порядке.

– Что ж, очень хорошо.

Ничего особенно хорошего не было, просто отец всегда так заканчивал разговор.

– Мы чуть позже поговорим, – солгал я.

– Очень хорошо, – повторил он.

Я подождал щелчка, затем положил трубку. Она не встала на место, и я подправил ее кулаком, да так, что телефон звякнул. На пластиковом корпусе рядом с клавишами появилось две большие трещины, какая-то крошечная металлическая деталь выпала и покатилась по полу. “Очень хорошо”, – подумал я.

Элисон идея с похищением Джека показалась вполне осуществимой.

– У родителей дом в Катскильских горах, можно отвезти его туда, – предложила она. – Возьмем все отпуск на пару недель и поживем там с ним, пока ему не полегчает.

– Я смогу выкроить пару недель, – поддержала Линдси. Ей затея с похищением представлялась дурацкой и именно поэтому ужасно нравилась. – У меня как раз сейчас нет работы.

– Надо же! – вставил Чак.

Мы обсуждали возможное похищение по конференц-связи. На заднем плане – в больнице Маунт-Синай, где Чак заканчивал хирургическую ординатуру, – еле слышно басили динамики.

– Когда приступаем? – спросила Элисон.

– Чем раньше, тем лучше, – ответил Чак. – Я, может, смогу урвать пару выходных. Но, видимо, придется каждые вторые сутки мотаться в больницу на дежурство.

– А ты что скажешь, Бен? – обратилась ко мне Элисон.

– У меня нет дежурств. Я даже не врач.

– Не заговаривай зубы.

– Смогу отпроситься, наверное, – пробормотал я нерешительно.

– В чем дело? – голос Линдси звучал прохладно: она еще не простила мне позавчерашний телефонный разговор.

– Слушайте, – начал я, – я как любой настоящий психопат уважаю киднеппинг, но мы ведь собираемся похитить не кого-то там. Джек – звезда. На него работают люди, у него есть представители. Его будут искать.

– Пусть ищут, все равно ведь не найдут, – ответил Чак. – Еще вопросы?

– Что мы будем с ним делать? Правда свяжем?

– Не понадобится, – сказала Элисон. – Кабинет отца запирается снаружи. Можно держать его там. Там есть диван и душ.

– То есть он будет настоящим пленником, – заключил я. – Вам не кажется, что это слишком?

– Отчаянные времена, Бен, – вставила Линдси, – требуют отчаянных мер.

– Элисон, – снова Чак. – Я не особенно беспокоюсь, но скажи как юрист, что с нами будет, если Джек подаст в суд?

– Уголовное право, конечно, не моя специальность, но влипнем мы по уши, это очевидно.

– Не верится, что Джек на такое пойдет, – возразила Линдси.

– Не верится, что мы на такое идем, – заметил я.

– Так ты с нами? – спросил Чак.

– Ну, жена с детьми меня дома не ждут…

– Вот это другой разговор, – похвалила Элисон.

Я по-прежнему считал идею с похищением безумной, но перспектива провести недельку-другую с друзьями в горах казалась отличным лекарством от нынешней хандры. Все лучше, чем сидеть одному на диване до поздней ночи и со всех сторон рассматривать собственный развод, как новый свитер, который подумываешь вернуть.

– Ну и какой план? – поинтересовался я.

Все смолкли, техническая сторона дела с ходу не вырисовывалась.

– В следующую среду Джек приедет в Нью-Йорк: в “Планете Голливуд” благотворительный вечер в пользу больных СПИДом, – сказала Элисон.

– Думаешь, нам удастся раздобыть приглашения? – спросила Линдси.

– А смысл? – вступил Чак. – Мы же не будем похищать Джека под носом у кучи репортеров. Вы что, собираетесь стукнуть его по голове и вынести через кухню?

– Какой-никакой, а план.

– Назовем его планом Б, – съязвил я. – Тем более Сьюард будет там, а он следит за Джеком как ястреб.

– Я бы и Сьюарда с удовольствием стукнула по голове, раз уж на то пошло, – вставила Линдси.

– Правильно вырубить человека тоже не так-то просто, – раздумчиво проговорил Чак. – Стукнешь по башке – а стукнуть придется сильно, – и в девяти случаях из десяти жертва получит сотрясение. Это вам не хиленькие ударчики ладонью по затылку, которыми обходится Капитан Кирк.

– Вулканский зажим нерва – вот что нам нужно, – придумал я.

– Это они про “Звездный путь”? – уточнила Элисон.

– Ага, – подтвердила Линдси.

– Почему они все время про него говорят?

– Потому что у них есть пенисы.

– Чак, может, вколоть ему что-нибудь? – спросила Элисон. – Морфин, например?

– А это идея, – задумчиво протянул Чак.

– А если электрошокер? – предложила Линдси. – Год уже ношу в сумочке, страсть как испробовать хочется.

– Нет, это негуманно, – возразила Элисон.

– Зато осуществимо, – не согласился Чак. – Легко, думаете, сделать укол человеку против его воли, да еще в публичном месте? Кроме того, вводить морфин или что-нибудь подобное в кровь, где, возможно, присутствует кокаин, мне бы не хотелось.

– Господи, слышал бы нас кто-нибудь, – судя по голосу, Линдси улыбалась.

– По-моему, худшего места для похищения, чем “Планета Голливуд”, не придумаешь, – вступил я. – Там будет полно охраны и толпы репортеров.

– А куда, интересно, он собирается после вечеринки? – спросил Чак.

– Видимо, сразу в аэропорт, – предположила Элисон.

– Мы ведь можем его просто пригласить, – сказала вдруг Линдси.

– Что?

– Пригласить. Сказать: эй, Джек, мы едем в горы на выходные, поехали с нами…

– Ты забыла, что он нас послал? – напомнил я.

– И поэтому мы больше не друзья?

– Откажется, конечно, – вздохнула Элисон. – Он слишком занят. Недавно снялся в новом фильме, сейчас пишут звук, к тому же скоро начнут снимать продолжение “Голубого ангела”.