– тоже фермерские и вкуснейшие. И, конечно же, хлеб – французский хлеб с хрустящей корочкой и мягкой серединкой, с добавками и специями, с разными вкусами и ароматами.

Полина захотела пройтись по самым дорогим магазинам, взяв в советчицу только Ингу, посоветовав Георгу с Олегом прикупить на ярмарке фермерский хлеб, сыр, мясо и красное вино, чтобы отведать вечером в мотеле.

Пока дамы расставались со своими деньгами в дорогих магазинах, Георг с Олегом купили продукты и прошлись по бульвару до площади Шарля де Голя, на которой находилась Триумфальная арка. Возведённый в античном стиле по приказу Наполеона, величественный монумент запечатлел в камне победы его «Великой армии» в 128 сражениях и имена 660 французских военачальников. Всего лишь через несколько лет после завершения строительства под аркой проехал траурный кортеж с прахом победителя, доставленным с его последней ссылки – острова Святой Елены. Похоронен Наполеон Бонапарт в Доме инвалидов. Заведение было построено в XVII веке по приказу Людовика XIV как дом призрения заслуженных армейских ветеранов, офицеров и солдат, пострадавших на войне и лишённых средств к жизни. Это был один из первых инвалидных домов в Европе.

Взобравшись на самый верх, на смотровую площадку, перед Георгом и Олегом открылся замечательный вид на центральную часть города и его пригороды. Сделав несколько снимков, они вернулись на проспект и отправились искать своих дам, затерявшихся в примерочных мировых брендов на Елисейских полях.

На следующий день они отправились в пригород Парижа Сент-Женевьев де Буа (Saint-Genevieve de Bois), где находилось знаменитое русское кладбище – одна из самых популярных достопримечательностей русских туристов, неравнодушных к истории государства российского. В Париже жил знакомый Георга, который порекомендовал профессионального русскоговорящего экскурсовода. В условленный час экскурсовод подъехал к мотелю на своем микроавтобусе и отвёз их в Сент-Женевьев де Буа.

Экскурсовода звали Гарик. Ему было уже за 50, но он был полон сил и энергии. Вместе с родителями он давно поменял родной Ереван на Париж. Уже с первых минут знакомства установились дружеские отношения, особенно после того, как Гарик узнал, что две любящие пары – с Кавказа, с его родины. В Сорбонне он закончил факультет истории археологии и искусств и параллельно художественное училище, много лет преподавал. Сейчас – человек свободных профессий, живёт за счёт журналистики и рецензий на выставках, пишет книги и картины и, по просьбе друзей, проводит экскурсии не только по Парижу, но и по всей стране. Забегая вперёд, к концу дня они нисколько не пожалели о том, что воспользовались недешёвыми услугами этого не только энциклопедически образованного знатока парижских достопримечательностей, но и интеллигентнейшего человека, общение с которым доставило им огромнейшее удовольствие.

После Октябрьской революции в Европу хлынули первые русские эмигранты, не принявшие новую власть. Среди них находилось немало людей, которым со временем попросту не на что было жить. Особенно тяжело в этом плане приходилось пожилым. Для облегчения их участи за границей стали создаваться приюты, пансионы, которые, конечно, не могли принять всех бедствующих, но хотя бы для части из них обеспечить достойную жизнь. Одновременно организовывались и элитные заведения для богатых эмигрантов, в которых создавалась иллюзия их прежней жизни: лакеи, роскошная еда, просторные комнаты.

В 1927 году в пригороде Парижа Сент-Женевьев де Буа был основан Русский старческий дом. Его первыми пациентами были русские эмигранты первой волны, впоследствии похороненные рядом – на самом крупном русском зарубежном кладбище Сент-Женевьев де Буа. Основателем пансиона была княгиня Вера Кирилловна Мещерская – фрейлина двора, дочь дипломата Кирилла Струве, который был последним послом царской России в Японии. Мещерская эмигрировала во Францию и открыла пансион благородных девиц. Учиться хорошим манерам у фрейлины царского двора захотели барышни весьма знатных европейских домов, например, Марина Греческая, будущая герцогиня Кентская, падчерицы императора Вильгельма. При финансовой поддержке одной из своих воспитанниц, богатой американки, княгиня приобрела вблизи Парижа усадьбу, где и организовала Русский дом. Благодаря своим связям, княгине удавалось привлекать крупные пожертвования. Похоронена княгиня Мещерская вместе с мужем на кладбище Сент-Женевьев де Буа.

Об этом доме слагают стихи, сюда едут издалека, чтобы поклониться соотечественникам, здесь сохранилась та самая загадочная русская душа, которой нипочём ни время, ни войны, ни хула или слава. Этот дом пережил войны и революции.

Поначалу пансион приютил пятьдесят стариков, фамилии которых составили гордость русской истории: Бакунины, Васильчиковы, Голицыны, Толстые. За все годы существования Русский дом принял около 5000 человек.

Интересно, что пансион стал своеобразным семейным предприятием, так как согласно специальному указу французского правительства, руководить Русским домом мог только кто-то из рода Мещерских. В последние годы эту функцию выполняли вначале отец, а затем сын де Буаю – урождённые Мещерские.

Гарик был лично знаком с Иваном де Буаю и его сыном – Николя де Буаю. Мать Ивана, француженка, вышла замуж за сына княгини Мещерской. Месье де Буаю-старший в своё время был депутатом, мэром, министром высшего образования Франции. Выйдя на пенсию, он вернулся в Русский Дом, потому что в нём был воспитан, и смысл своей жизни видел в сохранении традиций.

Сейчас Русским домом заведовал месье де Буаю-младший. Приглашая гостей в пансион, правнук княгини Веры Кирилловны с гордостью показывал одну из реликвий Русского дома – посольский трон Николая II из пурпурного бархата, с двуглавым орлом. Со стен смотрели портреты и бюсты государей-императоров. Большинство реликвий попали сюда из русского посольства в Париже: последний посол царского двора Василий Алексеевич Маклаков, в честь которого названа одна из парижских площадей, не дожидаясь приезда полпреда советского правительства Красина, свёз в Русский Дом всё посольское имущество: иконы, книги, мебель, картины. Одна из икон подарена княгине Мещерской на её свадьбу самой императрицей. Многое привнесли и сами пансионеры: домовая церковь наполнилась большей частью за счёт их драгоценных реликвий. Месье де Буаю подчеркнул, что на Пасху двери церкви и всего Дома открыты настежь – каждый может прийти на службу.

Сегодня среди постояльцев Русского дома есть и наши соотечественники – правнуки лежащих рядом на кладбище. Есть и те, которых привезли сюда уже в наше время богатые дети из России. За 2,5 тысячи евро в месяц обеспечивался французский уход и возможность быть потом похороненным на знаменитом кладбище в Сен-Женевьев де Буа. Есть, оказывается, и такие россияне, кто приезжает сюда из нашей страны только ради этого, невзирая на историю.

Жизнь обитателей Русского Дома кажется безмятежной: можно содержать животных, в столовой подают вкусные обеды с красным вином, а по праздникам – и с водкой Absolute. В библиотеке полно русских книг и журналов, которые