Я надеялась, что Леха позвонит на следующий день. Но ошиблась.

Он позвонил, как только я вернулась с прогулки.

— Ну! — услышала я.

— Что ну? — Я растерялась.

— Во-первых, спасибо тебе за то, что испортила мне настроение перед тренировкой, а во-вторых, может, ты все-таки объяснишь, что там с тобой происходит? — Таким раздраженным он еще никогда не был.

— Пожалуйста, — я не нашла ничего лучшего.

— Издеваешься?!

— Леш, ну зачем ты так, — как можно мягче сказала я, — я же хотела, как лучше…

— И тебе удалось! Молодец! Отлично придумала! Сама или подсказал кто-то из подружек?

— Не совсем сама, то есть сама, конечно, — залепетала я.

— Надо же! А я-то голову ломаю! — ехидничал Леха. — Яночка решила пошутить?

— Я не шутила…

— Нет?

— Леш, я правду сказала. У меня другой. Я не хочу тебя обманывать, скрывать что-то. Я тебя очень уважаю и…

— Уважаешь, значит? — перебил он. — Значит, так, я сейчас зайду.

— Леш, я не… — но он уже отключился.

В первый момент я испугалась. Отшвырнула трубку, бегала из угла в угол по комнате, переживала. Вот придет он сейчас, и что я ему скажу? Я-то думала, что люди расстаются просто, достаточно сообщить человеку: я тебя больше не люблю, и все. Кончено. Как бы не так. Это у меня все кончено, а у Лехи? Для него мое сообщение — как снег на голову. Но ведь он сильный, он справится. Я ему все-все объясню, и он поймет. Так я себя немного успокоила, даже бегать перестала, уселась на диван и стала ждать.

Пришел он довольно скоро. Я слышала, как мама открывает дверь, обрывки разговора, шаги…

Он вошел в комнату, я встала ему навстречу. Взглянула и не узнала Леху. У него было такое лицо… даже не знаю, бледное, но с красными пятнами, и глаза! Застывшие, больные глаза. Мне стало не по себе.

Леха стоял в дверях и смотрел на меня. Я попыталась улыбнуться. Получилось плохо.

— Вот, значит, как, — медленно произнес он.

— Леша, выслушай меня, — залепетала я.

— Нет! — Он резко вытянул руку, останавливая меня. — Это ты выслушай! Яна, ты знаешь, я тебя люблю и многое прощаю. Прощу и этот твой… розыгрыш.

— Я…

— Помолчи! Ты опять что-то себе напридумывала и хочешь, чтоб все вокруг страдали вместе с тобой.

— Я не…

Он подошел ко мне и приказал:

— Сядь!

Я подчинилась. Мне было страшно. Такого Леху я не знала.

Он помедлил и уселся рядом. Придвинулся, обнял за плечи:

— Ну, что опять случилось? — В его голосе послышалась нежность, я окончательно растерялась.

— Леша, я полюбила другого парня. По-настоящему, понимаешь?

Он убрал руку, откинулся на спинку дивана.

— Не понимаю, — ответил резко.

— Леш! Ну прости меня! — Я посмотрела на него умоляюще. Но вместо сочувствия наткнулась на злой взгляд, колючий, серый.

— Простить? — Он хмыкнул. — Значит, я должен тебя простить?

Я пожала плечами.

— И его я тоже должен простить? — уточнил Леха.

— Он вообще ни в чем не виноват. — Я попыталась заступиться за Женю.

— Не виноват? А кто виноват? И, кстати, где ты его откопала? Кто он?

Я намертво сцепила пальцы, чтоб не дрожали. Лехина злость никак не входила в мои планы, я растеряла все слова, я не знала, как себя вести. И Жени не было рядом, некому было меня поддержать.

— А ведь ты все выдумала? — неожиданно предположил Леха. — Признайся, выдумала?

Он положил свою ладонь на мои сомкнутые пальцы, в голосе затеплилась надежда.

— Леш, не надо, — я отодвинулась, — все кончено, правда…

Леха дернулся, как от пощечины, сорвался с места и рявкнул:

— Кто он?! Говори!

И в этот момент мой страх исчез. Я увидела. Я разглядела маленького мальчика, обиженного, незаслуженно, несправедливо. Вот чего он боялся — собственного бессилия. И всю жизнь сражался против него. Он хотел стать бесстрашным, уверенным в себе, сильным, неуязвимым. И в этом была его слабость. Он так и не научился принимать удары. Он умел только давать сдачи. Неужели он смог бы ударить меня? Я видела, как он сжал кулаки, как побелели костяшки пальцев, как напряглись скулы, сузились глаза. Леха с шумом втянул воздух и отступил. Нет, он никогда бы не поднял руку на девушку. Так воспитан.

Он стоял, прислонившись спиной к стене, голова опущена. А я почти ненавидела себя. Оказывается, и так тоже бывает.

— Леш, — позвала я. Он не отозвался. — Леша, ну, пожалуйста, прости меня.

— Кто он? — послышался глухой голос.

— Если я назову его имя, что это изменит?

— Не знаю…

— Это Женя, художник… Только, пожалуйста, не надо устраивать с ним разборок.

— Боишься, покалечу? — недобро усмехнулся Леха.

— Да, боюсь, — призналась я.

— А может, он испугается и откажется от тебя? — предположил Леха.

— Не откажется…

— Проверим?

— Леш, перестань, я знаю, ты не такой.

— Не такой? А какой я? Может, ты лучше меня знаешь?

— Знаю. Ты добрый и справедливый. А еще ты очень умный и хороший человек, — уверенно сказала я.

— Как раз такой, которого бросает девушка, потому что нашла другого.

— Нет, не поэтому, — не согласилась я.

— Ну, спасибо, — он еще раз усмехнулся, — так чем же твой художник лучше?

— Он не лучше. Просто я люблю его.

— Ага. Раньше меня любила, а теперь его любишь. Что тут не понять.

— Леша, ну правда! — У меня сердце разрывалось, когда я смотрела на него. — Тут никто не виноват. И даже если виновата, то только я. Хотя и не знаю в чем. Это выше моего понимания. Да, ты прав, я тебя любила. Но только не так, по-другому. Возможно, как друга, как брата. Я была тебе страшно благодарна за все, за все, Леша! Но это была не любовь. Я только сейчас понимаю, что такое любовь. И я думаю, ты это тоже поймешь, только позднее, когда встретишь ее.

— Я уже встретил, — сказал Леха, — я тебя люблю!

Я покачала головой:

— Ты ошибаешься. Мы ведь с тобой такие разные. У нас ни общих интересов, ничего. Я еще удивлялась, почему ты со мной встречался. Ведь нам даже поговорить не о чем. Тебе нужна совсем другая девушка.

— Никто мне не нужен, — огрызнулся он.

— Это ты сейчас так говоришь.