В тот день мы долго говорили с Ксанкой. Я рассказывала о своих планах на лето, о предстоящей поездке, о Вадике, да обо всем, что произошло со мной.

Ксанка больше слушала. Она вообще такая — молчунья. Распрощались мы лучшими подругами. Напоследок она заявила напрямик, не стесняясь Женьки:

— Знаешь, Яна, ты все правильно сделала.

— Спасибо. — Мне было очень приятно услышать от нее эти слова.

— Почему ты меня благодаришь? — удивилась Ксанка. — Я же просто констатирую факт. Пообщавшись с Лехой, я поняла, что вы с ним совсем не подходите друг другу. Все равно вы расстались бы рано или поздно. Так что все к лучшему.

— Я тоже так считаю. Лехе нужна другая девушка. Не знаю, получится ли у них что-нибудь с Ликой… Но я желаю ему счастья. И всегда желала.

— Кто бы сомневался, — улыбнулась Ксанка.

— Он очень переживал? — задала я вопрос, который давно крутился у меня на языке.

— Как тебе сказать… — Ксанка задумалась. — Сначала мне казалось, что он жить без тебя не может, а потом… в общем, ему трудно смириться с тем, что ты его бросила. Он не привык проигрывать, понимаешь?

Я медленно кивнула, соглашаясь, да, это в Лехином духе. Не зря я сомневалась и ревновала. Я изначально не верила в наши отношения. Ксанка ушла домой, а мы с Женей еще поговорили о Лехе.

— Скорее всего, Ксанка права, — высказался Женька, — Леха из тех, кто привык побеждать. И вы с ним действительно слишком разные.

Впервые в жизни я уехала из дома одна. Не совсем одна, конечно, с Иркой и ее отцом, но все равно, можно сказать, что это было мое первое самостоятельное путешествие. Я ехала на машине в другой город, чтоб встретиться со своим парнем.

Настроение у нас с Иркой было просто восторженное.

Мы ждали праздника, яркого, фееричного, карнавального. А потому воспринимали все вокруг как его предвестие. Деревья за окном, проносящиеся навстречу автомобили, дома и людей. Все, что мы видели, вызывало у нас живейший интерес, все нравилось и казалось необычным.

Ирка взяла с собой фотоаппарат, и мы всю дорогу снимали. Люди казались нам сказочными персонажами: дедок с коровой, бредущие вдоль шоссе, гусь, бесстрашно распустивший крылья и шипевший на нашу машину, собака, сидевшая на крыше дома… Мы все замечали и всему удивлялись. Ну как, скажите, собака забралась на крышу? Может, у нее своя лестница? Или она умеет летать?

А уж когда мы въехали в Ростов, так нас невозможно было от окон оторвать. Был поздний вечер, все вокруг тонуло в густых сумерках, а потому узкие улицы, домики, утонувшие в садах, бурьян вдоль дороги, ухабы, куда проваливался наш автомобиль, — все казалось невероятным, таинственным и сказочным.

Мы подъехали к теткиному дому, остановились у высоких резных ворот. Я такие только на картинках видела. Им, наверное, лет сто, не меньше. Распахнулась калитка, из нее вышла женщина средних лет, махнула рукой, крикнула:

— Сейчас ворота открою!

И распахнулись тяжелые створки, поплыли в стороны. Мы медленно вкатили на широкий двор. Залаяла собака, загремела цепью. Тетка обняла подбежавшую к ней Ирку, расцеловалась с Иркиным отцом, оглядела меня, улыбаясь, протянула руку.

— Ну, проходите, проходите, — засуетилась.

А я стояла и глазела на резные наличники, высокую крышу с деревянным причудливо вырезанным коньком.

— Что, нравится? — усмехнулась хозяйка.

— Да, у вас очень старинный дом, наверное, — предположила я.

— Больше века, считай, стоит. Да на нашей улице каждый дом — памятник древнего зодчества, — рассмеялась женщина. — Ну заходи, успеешь еще насмотреться. — Она обняла меня за плечи. — Тебя Яной зовут?

— Да.

— А меня Дарьей.

— Очень приятно.

В доме пахло деревом, нагретым солнцем, и еще чем-то неуловимым. Над столом горела лампа в абажуре. Тихонько пел одинокий комар. На стенах висело множество фотографий в рамках. Наверное, вся семья, несколько поколений.

Мы ели жареную картошку, салат из редиски, домашнюю колбасу. Пили чай с вареньями.

Я так увлеклась разглядыванием фотографий и рассказами тетки Дарьи, что забыла отправить эсэмэску Жене.

Хорошо, что он сам догадался позвонить.

— Яна, я волнуюсь, вы где? — услышала я.

— Женька, мы в таком месте! Просто фантастика! Тебе надо обязательно все посмотреть!

Он засмеялся:

— Так вы доехали?

— Да, да! Правда, я не знаю, где нахожусь и далеко ли это от вас. Но я сейчас спрошу точный адрес.

Оказалось, что дом тетки Дарьи находится почти в самом центре, не так далеко от интерната, где квартировали художники. Время позднее, поэтому мы договорились, что встретимся утром. Так как я города не знала совсем, а Ирка постольку-поскольку, пришлось расспрашивать тетку, как добраться до нужного нам места.

Лицеисты с раннего утра до позднего вечера писали на пленэре, то есть на природе. В Ростове Великом много старинных церквей и всяких красивых зданий. Утром Женька должен писать у монастыря, туда нам и надо было попасть.

— Да знаю я, где монастырь, — убеждала нас Ирка.

Но я все-таки решила расспросить тетку.

— Там наши ребята художники должны быть, — сказала я, может, тетка знает особенные места, где непременно собираются художники.

— Да у вас тут никак женихи? — спросила тетка Дарья. — Молодцы, шустрые вы!

Иркин отец недовольно крякнул.

— Да никакие не женихи, друзья просто, — объяснила Ирка. — Между прочим, на практике здесь у вас.

— Ну-ну, — усмехнулась тетка. — У нас тут много всяких художников бывает. Все больше монастырь рисуют, да кремль… Завтра сами все увидите.

— Ты их не распускай особенно, — предупредил Иркин отец. — Пусть помогают, а то убегут, и не увидишь.

— Пусть бегают, пока молодые, — усмехнулась тетка.

Заснули мы с трудом. Все шептались. Мне хотелось, чтоб поскорее наступило утро. По Жене соскучилась. Я бы к нему еще вечером побежала, но не скажешь же тетке Дарье: «Здрасьте, до свиданья, я пошла к моему молодому человеку», да и Иркин папа меня неправильно понял бы.

Уснула под утро, когда уже светало. Да так крепко, что Ирка меня с трудом добудилась:

— Вставай, соня, все проспишь!

Я вскочила заполошно, взглянула на часы. Уже десять! Ужас! Женька давно работает, ждет меня, а я тут дрыхну!

Скорее, скорее, к нему!

Наскоро проглотили завтрак, приготовленный заботливой теткой.

Выскочили на улицу.