казалось, обладала фактурой полированного камня. Гладкая, почти глянцевая…

Но вдруг произошло нечто странное.

Едва мои пальцы коснулись его щеки, как каждую клетку тела словно пронзил удар тока. Это было больно, но не это оказалось самым шокирующим.

Окружающий мир померк. А все искрящиеся капли, что застыли в воздухе, вдруг приобрели страшный темно-алый цвет.

Их больше ничто не освещало. Дивное разноцветное волшебство исчезло, и теперь казалось, будто я со всех сторон окружена каплями крови, которые, как назло, пришли в движение и начали медленно падать вниз… прямо в бассейн, полный багряной жижи…

Горло сжало спазмом ужаса. Я хотела закричать, но у меня не вышло бы, даже если бы я открыла рот. Словно весь воздух разом выкачали из легких, наполнив их водой.

Или кровью.

Я опустила взгляд в то, что когда-то было прозрачной водой, и внезапно увидела нечто отвратительное.

Словно огромное зеркало грязно-багрового цвета, оно стало показывать мне картинки из какого-то ужастика. Я видела отрубленные головы, падающие на утоптанную землю, полную голубых цветов, пятна крови, заливающие белые плиты, женские пальцы с некрасивым маникюром, перепутанные волосы… И в самом конце — лицо. Страшное лицо, которое, я думала, уже больше никогда не увижу.

Это была ухоженная, с правильными чертами и глубокими, располагающими к себе глазами физиономия Эдуарда Церра. Маньяка-убийцы по кличке Цербер.

Наваждение исчезло также быстро, как и появилось. Я зажмурилась так сильно, словно хотела, чтобы увиденное вытекло у меня вместе с глазами. Сжала пальцы, которые так и зависли в воздухе, а когда распахнула их с бешено бьющимся сердцем, оказалось, что никаких кровавых капель в воздухе уже нет.

Снова там блестят те капли-алмазы, чтои прежде, снова отражаются в морских глазах Тирра, о котором я совсем забыла. И едва я распахнула пальцы, словно пытаясь отогнать наваждение, как все мерцающие капли разом разорвались на мирриады осколков, превратившись в водяную пыль с тихим глухим хлопком.

От неожиданности я отшатнулась назад, больно ударившись позвоночником о бортик бассейна и глядя, как удивленно распахиваются колдовские глаза моего нового знакомого, а чарующие губы складываются в широкой улыбке.

— Чароводница, — прошептал он, оглядываясь вокруг и наблюдая, как неторопливо оседает водяной пар, становясь содержимым бассейна. — Какое везение встретить чароводницу здесь, в империи Огненной луны. Как ты тут оказалась, ягодка моя? Ты не возражаешь, что я перешел на «ты»? Для меня великая отрада и услада глаз — встретить родную душу.

И он вдруг схватил меня за руки, притягивая к себе впервые с нашего знакомства в такой отчетливособственнической манере. Словно он вдруг понял для себя нечто, что делало нас близкими людьми. Даже я бы сказала, чересчур близкими.

А это было не так!

Тем более мне было не до шуток, когда перед глазами до сих пор плясали капли крови и знакомый оскал Цербера.

В голове крутилось одно: что, если я попала в этот странный мир не одна? Неважно, где я вообще нахожусь: в причудливом посмертии или альтернативной реальности. Что, еслионтоже здесь?..

— Я согласна перейти на «ты», если ты перестанешь меня трогать, Тирр, — проговорила жестко, серьезно отталкивая мужчину впервые с момента нашего знакомства. Меня уже не волновало, что я голая. Меня почти трясло.

С этими словами я оперлась на бортик бассейна и просто выпрыгнула из воды.

Взгляд моего нового знакомца тут же медленно заскользил от моих глаз вниз.

— И незачем так глазеть, это неприлично, — буркнула я, двинувшиськсвоему закутку, где меня ждали полотенца и одежда.

— Трудно приказать глазам не смотреть на прекраснейшую из нимф, — низко и чуть мурлыкая ответил Тирр, а затем неторопливо стал выходить из бассейна и сам.

Оказалось, что где-то там, на дне, были ступеньки, которые я упустила.

Его медленные движения могли бы привлечь немало внимания, как и обнаженное идеальное тело, на котором так бугрились мышцы, словно Тирр какой-нибудь морской хищник и всю жизнь только тем и занимался, что загонял добычу и резвился в волнах, развивая бешеные скорости. Разве что длинные изумрудные волосы ему должны были изрядно мешать в этой работе, таким образом ломая мою картину предположений.

В любом случае мужчину я больше не рассматривала, быстро вытираясь и натягивая обратно платье, которое было на мне по приходев купальни.

Когда в мою комнатку бесцеремонно заглянул Тирр, очевидно не желая заканчивать диалог, первой его фразой было недоуменное:

— Так ты аурия, моя прекрасная нимфа? — Он окинул быстрым взглядом мой наряд, быстро выхватывая важные детали и подтверждая мои догадки насчет характерного рисунка.

— Разочарован? — бросила я устало.

Я тоже была разочарована этим фактом, а что делать?

— Отнюдь, — пожал он плечами и вдруг улыбнулся, чем в очередной раз меня обескуражил. Он вновь взглянул в мои глаза, но не торопился продолжать разговор.

А мне вдруг снова стала слишком очевидна его внушительная нагота, на которую было тяжело не смотреть.

К щекам прилила краска.

— Посмотри, если хочешь, — бросил он, и улыбка стала шире, продемонстрировав белые зубы.

— Благодарю, как-нибудь в другой раз, — проговорила я, снова слегка теряясь от неловкости.

— Поймал на слове, — хмыкнул он.

Я вздохнула и двинулась мимо него к выходу.

— Можно я пройду? — бросила, стараясь не поворачивать головы.

— Только если послушаешь мой совет, — сказал он, и не думая уступать мне дорогу.

Я резко повернула голову и встретилась с морскими глазами, в которых, как ни странно, не было ни капли улыбки, в отличиеот губ.

От этого диссонанса меня будто насквозь прошибло.

— Я слушаю.

— Никому не говори, что ты чароводница, — сказал он так тихо, что услышать могла только я. Поднял руку и, коснувшись моих волос, убрал их за ухо, а я почувствовала, как его дыхание щекочет кожу. Не отстранилась. — В империи Огненной луны уважают только огненных магов. Остальные — бракованный товар…

Его кисть с моего уха скользнула по контуру подбородка, очертив его костяшками пальцев, и исчезла. После этих слов он отступил чуть в сторону, как и обещал, открывая проход.

Я еще несколько мгновений глядела в затягивающую зеленоватую синеву его взгляда, пытаясь понять, предостеречь он меня хочет или наоборот. А затем развернулась и вышла прочь, надеясь, что доберусь до своих покоев без приключений.

На этот раз мне повезло, что уже было из ряда вон в последнее время. В любом случае неприятности явно прочно присели мне на хвост, когда я птичкой влетала в этот дворец, потому что уже через несколько часов меня поджидало жестокое испытание.

Глава 7. Цвет: утренняя заря

Серебристое платье для торжественного