Забралась на диван, завернулась в плед и так просидела до вечера.

Около восьми вечера позвонила Рита. Оказалось, что Маргарита Ивановна ни сном ни духом о моих последних приключениях не ведала. Пришлось ей рассказать. Начала я с неохотой, вкратце, но постепенно – слыша как заинтересованно вздыхает и ахает моя собеседница – я стала повествовать о своих приключениях со все большей эмоциональностью. Пока не разревелась в конце – так мне вдруг стало себя жалко! И где моя традиционная сдержанность?

– Катенька, дорогая, не надо плакать! – запела Ритка. – Давай с тобой снова к Софье сходим? А? Она что-нибудь да посоветует. Видишь, про мутную воду она угадала. Ты согласна?

– Пожалуй…

А что я теряла?

На встречу с Софьей я отправилась на следующий день.

Джон

В парк я поехал на следующий день после очередного подвига во спасение Екатерины, блин, Вячеславовны.

День выдался дождливый. Небо заволокло тучами и под широкими листьями каштанов невозможно было догадаться – утро сейчас или вечер. Это напоминало питерские белые ночи – ни темно, ни светло.

Я легко нашел ту лестницу в парке. Рядом с ней был фонтанчик с чугунными дельфинами, а на фото было такое пятно, в котором угадался дельфиний нос.

Я стал в той же позе, что и Ксю на фото. Верхний обточенный прямоугольником камень, накрывающий балясины, был размером с половину школьной парты, только поуже. То есть, не маленький. Я попытался столкнуть его – он ни с места. Ксю бы его ни в жизнь с места не сдвинула. Тогда я присел и стал рассматривать балясины, похожие на мамин любимый вазон для тюльпанов – узкий у горла и пузатый в середине. Я попытался покачать их. Все эти бетонные штуковины плотненько сидели в своем основании.

Но на одной балясине обнаружился небольшой пролом в полое пузо. Дыра была маловата для моей пятерни, и тогда я совершил акр вандализма – стукнул по краю пролома подвернувшимся голышом. Кусок гипса отвалился, увеличив дыру вдвое. Я сунул туда руку и нащупал… ключ. По виду – от гаражной двери. На ключе была бирка “114”.

Дело в том, что у меня номер гаража – 113. Тут не о чем думать. Ксю знала это – в мой гараж мы сто раз вместе ходили. Соседний 114-й гараж уже много лет пустовал. Его хозяин Виталий Иосифович умер, а его дочь почему-то гаражом не интересовалась. Скорее всего, теперь хозяйкой этого гаража стал совсем другой человек – Ксю.

Я сел в своего “Козла”, отремонтированного и чистенького, и дунул в гараж. Оставив машину у своего номера, достал ключ от 114-го. Он мягко вошел в замочную скважину. Сейчас я узнаю – почему она покончила с собой. Но, скорее всего там деньги. Замок щелкнул и одна створка металлической двери слегка приоткрылась. Я потянул ее на себя. Вошел.

В глубине гаража, за ямой стоял мотоцикл. Очень крутой. Готов откусить себе ухо – “Харлей”. Fat Boy – одна из самых красивых моделей “Харлей Дэвидсон”. Я замер, ибо увидел нечто прекрасное. Хром загадочно мерцал, лишь намекая на контуры прекрасной машины. Это был призыв. Я подошел к нему.

На черной коже седла лежал конверт. Узкий белый конверт без подписи. Я взял его в руки, взвесил на ладони. Не удержался и оседлал мотоцикл. Открыл конверт и достал сложенный втрое листок бумаги.

“Джон, привет.

Как же я рада, что ты нашел мой подарок!

А, все-таки, я хорошо тебя знаю. Ты не мог не обратить внимания на фото парня в моем компьютере. Сначала я даже хотела эту фотку на рабочий стол компьютера пристроить, но решила, что ты и так надо найдешь. Мне, кстати, результат очень понравился – меня в том парне можно разглядеть, только если очень серьезно присмотреться. А ты быстро догадался?

Для подстраховки я рассказала о “мужчине” Светке и папе. Они тебе об этом сказали? Фотографировала себя я сама – фотиком на штативе. Очень рано утром, когда в парке никого не было. Такая я хитрая…

Теперь – главное. Я прошу у тебя прощения – за все, что было у нас с тобой не так. Прости, что оставила тебя, прости, что была такой слабовольной. Прости, что разочаровала тебя. Но, знаешь, как бы я не сомневалась во всем, я всегда верила, что ты меня любишь.

Я верю в это, даже если ты сам уже не веришь в свою любовь – я все понимаю. Ты всегда был таким свободным, таким самодостаточным, таким расслабленным и сильным, то есть, полной противоположностью мне. Моим таинственным островом, моим непрочитанным романом. Как же я пыталась стать хотя бы наполовину такой, как ты. Но…

Я всего боюсь. Я не доверяю себе. Я ненавижу себя. Как же я себя ненавижу! Такие, как я не должны жить. И я умираю. В этом нет трагедии – рождения и смерти – это одно и то же. Недавно мне помогли это понять, и я теперь не боюсь.

Если ты тут, то, скорее всего, мой папа хочет знать – куда я дела его деньги? Ты ему скажи, что он не должен так цепляться за них. Их нельзя унести в могилу, а мне они больше не нужны. Пусть уже успокоится на этот счет.

Перед ним я не буду извиняться, думаю, моя смерть не будет для него таким уж страшным ударом. Я всегда знала, что я была ненужным, случайно рожденным существом, о котором он заботился просто из чувства долга.

Сейчас ты думаешь – неужели же Ксю взяла у папы деньги, чтобы купить бывшему мужу дорогой мотоцикл? Ты уже готов продать его и вернуть тестю его бабло – я тебя знаю. Так вот, “Харлей” куплен не на папины деньги. Даже не вздумай отчитываться моему отцу о нем. Он куплен на мои деньги.

Понимаешь, как-то так случилось, что после развода я словно перестала жить. Мне ничего не было нужно. Пустоту в жизни я компенсировала работой. Пахала, пахала, пахала. Мне платили, причем, все лучше. Я бы и не брала тех денег, но другие дизайнеры меня бы просто сожгли живьем за то, что сбиваю им цены! Но у них – семьи, дети, а у меня – ноль. В конце-концов, я скопила кучу бабла. Один из моих заказчиков предложил мне играть на бирже. То есть, он будет делать это, а я только дам ему бабки и получу прибыль. Я отдала ему триста тысяч рублей, то есть все, что у меня было. Я была уверена, что парень надует меня либо сразу же, только получив деньги, либо после того, как немного подзаработает, но все вышло иначе. Почему так: если тебе нужны деньги – ты лоб разобьешь и ничего не получишь, а если не нужны – деньги сами к тебе стекаются?

На те деньги я купила тебе “Харлей”.

Но я уже знала, что сделаю.

Джон, милый, я люблю тебя. Я так тебя люблю…

Только ушедшее не вернется, даже пробовать нет смысла. Пусть твоя любовь поможет тебе простить меня. Не горюй обо мне. Настоящих женщин больше, чем настоящих мужчин и ты встретишь одну из них. Она будет любить тебя так, как я, а тебе с ней будет лучше, чем со мной.

Покатай ее на этом мотоцикле.

Правда, он классный?!

Я люблю тебя, Джон!”.

Я вышел из гаража и попал под ливень. Льющаяся с неба потоком вода вмиг залила мне глаза. Не помню как, но мне удалось загнать “Козла” в его стойло, запереть оба гаража и дойти до дома.