– Да, наверное.

– Я серьезно, Либби, возьми завтра выходной. Ты по-прежнему хочешь в Нью-Йорк?

– Если ты меня возьмешь.

Патрик с удовольствием провел бы с ней целую неделю, но она, конечно, не то имеет в виду.

– Разумеется. Только знай, что ты летишь не по работе. Я забронирую тебе номер.

– А стоит ли тратиться на два номера?

Ее посыл был ясен, как дважды два. Он поднялся из кресла и прижал ее спиной к двери.

– Ты уверена, что это не выброс адреналина перед лицом опасности послал тебя в мои объятия? – Он поцеловал ее в шею, чтобы проверить свое предположение.

Либби вздохнула, когда их тела приникли друг к другу. Ее зеленые глаза сияли от восторга.

– Возможно, ты не замечаешь, как ты сексуален.

– Это все из-за раны, да? Женщины не могут устоять перед раненым героем.

– Вообще-то я считаю героем Джеймса.

Патрик знал, что Либби специально над ним подтрунивает, тем не менее ему это не понравилось.

– Мой брат отличный парень, но вряд ли вы поладите.

– Почему это? По-моему, он очень милый.

– Если кто-то из Кавана окажется с тобой в постели, то это буду я. – Патрик почти кричал.

– Ох, как эмоционально. У меня прямо мурашки побежали, да успокойся ты, – рассмеялась Либби. – Не уверена, что переспать с боссом хорошая идея.

– Тогда не будем, – ответил Патрик. Он стал неистово ее целовать, чувствуя, как ее роскошная грудь прижимается к нему. Как только ему в голову пришло сравнивать ее с серой мышью?

– Мейв так переживает из-за нашего приключения. Она пригласила меня в спа-центр, а завтра зовет на шопинг. Но, если я нужна тебе в офисе, я откажусь. Не хочу пользоваться привилегиями из-за того, что застряла в шахте.

– Я же предложил тебе на завтра выходной, так бери его, – искренне сказал Патрик. – Я не могу сконцентрироваться на работе, когда ты рядом.

– Как мило с твоей стороны сказать мне об этом.

Патрик погладил Либби по щеке.

– Будь уверена, милая моя, если я тебя обижу, матушка просто подвесит меня за яй…

Либби прикрыла ему рот рукой.

– Выбирайте выражения, мистер Кавана. – Она нежно провела пальчиком по его нижней губе. Эта невинная ласка разожгла огонь у него в паху.

– Разве ты хочешь меня обидеть?

– Нет, конечно.

– Тогда расслабься и плыви по течению. Такой вывод я сделала из событий прошлого года.

На следующий день Либби взяла обещанный Патриком выходной. Физически она не пострадала от их невольного заточения, но в ночь на четверг ее мучили кошмары. Ей необходима работа. Но ее тянет к Патрику. Переспать с ним – не лучшее решение. В голове роились смутные мысли и желания, она хотела и работу, и Патрика. Либби проснулась с тяжелой головой и в подавленном настроении.

Мейв не позволила ей пребывать в депрессии и портить выходной. Увидев Либби в лобби, она широко улыбнулась.

– Я так рада, что ты решила вернуть себе натуральный рыжий цвет. Я знаю, что твоей маме не нравился этот банальный коричневый.

– Вам никто не говорил, что вы иногда чересчур тактичны?

Мейв ухмыльнулась и направилась к серебристому «мерседесу», припаркованному на стоянке.

Пока Мейв вела автомобиль по извилистой горной дороге, Либби глубоко дышала, пытаясь успокоиться.

Она начала новую жизнь. Ей все равно, если ее и узнают. Разве ее уличили в налоговых аферах? Либби не совершила никакого преступления.

Кроме того, многие друзья отвернулись от них, когда состояние семьи Паркхерст начало таять, как весенний снег. Путь в светское общество был ей заказан. Что же до репортеров, то Либби Паркхерст для них – вчерашняя новость.

Вскоре Мейв и Либби приехали в Силвер-Глен. День преображений начался. Сначала маникюр и педикюр в роскошном спа-салоне.

Удивительно, как такая простая процедура дает женщине уверенность, что весь мир у ее ног.

Настала очередь парикмахерской. Либби достала из бумажника фотографию с выпускного вечера в колледже, чтобы показать стилисту свой натуральный цвет. Взглянув на фото, мастер всплеснула руками.

– Господи, это же издевательство над природой. Ладно, не будем об этом, – быстро сказала она. – Не хочу знать, зачем вы так поступили, молодая леди. Но постараюсь вернуть вам первозданный вид.

Либби позволила стилисту укоротить ей волосы сантиметров на пять, поскольку она очень давно не стриглась. Когда Либби превратила себя в инкогнито, она не только перекрасилась, но еще и выпрямила волосы. Шаг за шагом Либби возвращалась к прежнему облику.

Стилист сдержала обещание. Увидев себя в зеркале, Либби едва сдержала слезы. На нее смотрела молодая, задорная, кудрявая, ярко-рыжая красотка. Рыжие волосы выгодно оттеняли ее светлую кожу. Она выглядела великолепно.

Мейв расплылась в довольной улыбке.

– Королева красоты, да и только.

Следующим на очереди был маленький бутик с модными манекенами в витрине. Либби пыталась проявить характер.

– У меня есть деньги, Мейв. Я получила первую зарплату.

Мать Патрика нахмурилась.

– Ты рисковала жизнью из-за семейного бизнеса Кавана. И если я хочу отблагодарить тебя за то, что не подала на нас в суд и обновить твой гардероб, это мое право.

Либби задохнулась от негодования.

– Я и не думала подавать в суд. Как вам такое в голову пришло? Это просто нелепо.

Но Мейв уже вошла в магазин и попросила молодую продавщицу помочь им. Девушка с улыбкой взглянула на Либби.

– Что вы хотели бы приобрести?

Либби открыла было рот, чтобы ответить, но Мейв опередила ее:

– Всего понемногу. Что-нибудь модное на каждый день. Одежду для офиса, но не деловой костюм, а маленькое черное платье. И роскошный вечерний наряд… что-то цвета слоновой кости или зеленого, если подойдет к ее огненным волосам.

Начался парад нарядов. Либби перемерила столько платьев, что потеряла счет. Наконец безумный шопинг окончен, наряды выбраны, счет оплачен.

– Она наденет джинсы, шпильки и блузу в крестьянском стиле. Остальное, пожалуйста, упакуйте.

Мейв призналась, что устала, когда они вернулись в отель.

– Посмотрю, нужна ли я Лиаму, – сказала она, – если нет, то поеду домой отдыхать.

Либби попрощалась и поднялась к себе в номер. Она решила, что скоро переедет в комнату над баром «Силвер доллар». Сколько ей еще работать, прежде чем она сможет оплачивать съемное жилье? Либби не нравилось жить за счет семьи Кавана, но пока это был единственный для нее выход.