– Если бы я была наивной и глупой девчонкой, то непременно обвинила бы тебя в пренебрежении мной.

– Но ты не глупая девчонка… Поэтому я и люблю тебя.

Рыжеволосая девушка смущенно улыбнулась.

– Плевать на те цели, которые заставляют тебя отказываться от того, что ты любишь! Слышишь? Мир огромен и велик. Он найдет применение твоим амбициям и твоему уму на том месте, где тебе не придется чем-то жертвовать. Будь хозяином своей судьбы. Не оставляй все на волю случая. Мы вместе способны свернуть горы!

– А что, если что-то все-таки не позволит нам быть вместе?

– Тогда я убью себя, – сказала принцесса серьезно.

– Ты сейчас шутишь, верно? – напряженным голосом спросил он.

– Брось, милый, – Антина не стала отвечать на вопрос и сорвав цветок с куста, что рос совсем рядом, припала к нему носом. – Отец хотел сделать тебя вассалом Тирэса. Уедем туда? Вместе?

– Не сейчас.

– Но ты держишь этот вариант в голове? Я знала! Спасибо! Я люблю тебя! – Антина вновь поцеловала его.

Принц ответил. Трава оказалась холодной и мокрой, но Драго уже не мог контролировать себя. Руки, губы и вся его плоть повиновались только страсти, а любые предупреждения, которые возникали в голове тут же рассеивались подобно тьме на рассвете. Шипы с куста роз под плечом младшего Уйлетана царапали его, пытаясь остановить грешников. Море шумело, перебивая стоны безумцев, но ничего не могло прервать этот танец, кроме них самих.

– Я так счастлива, Драго… – принцесса лежала на плече своего любовника. Он не отвечал, вглядываясь в россыпь звезд на небе.

– Что это? – спросила она, поднимая на свет флакон с прозрачной жидкостью.

– Могу я попросить тебя не ждать ответа на этот вопрос? – принц выхватил из ее рук неизвестное снадобье.

– Но…

– Мне нужно идти, – сказал Драго, застегивая замаранную в грязи тунику. – Оденься, я провожу тебя.

Обиженная тайной, которую не захотел раскрывать брат, Антина не проронила не слова, пока последний пучок травы из ее волос не оказался обнаружен и выброшен со склона.

Они возвращались во дворец в абсолютном молчании и за всю дорогу никто из них не разрушал тишину, царящую в лабиринтах Звездного Сада. Однако, приблизившись ко входу во дворец, Драго сорвал розу с одного из кустов и вручил ее сестре.

– Прощай.

Принцесса приняла подарок, улыбнулась в ответ и скрывшись за высокими золотыми дверями.

Поднявшись на самый верхний этаж одной из башен дворца, Драго отыскал флакон, отданный ему Магистром Туамоном, еще раз посмотрел на жидкость внутри, откупорил пробку и выпил. Затем, как и просил его старик, закопал бутылочку в одном из горшков и лег спать.

***

Колокол своим звоном заглядывал в каждый уголок столицы. Мальчишки, бегающие по улицам, кричали во все горло:

– Уйлетан умер! Уйлетан умер!

Магистр Туамон шел во дворец и никак не реагировал на эту новость. Он знал, что этим утром в покоях принца Драго Уйлетана нашли его бездыханное тело.

После того, как император отправился в очередной раз покорять Дордонию, творсийцы еще не перестали тревожиться о своих близких, ушедших на войну, теперь еще и члены семьи правящей власти стали отходить в иной мир. Еще печальнее было от того, что первым ушел из жизни самый молодой из наследников. Всем казалось, что это только начало бед.

– Уйлетан умер! – не прекращали возвещать мальчишки, ошарашивая этой новостью тех, кто еще только успел продрать глаза.

Магистр вошел в Звездный Сад. На одной из скамеек по пути к главному входу во дворец сидела Антина Уйлетан и уткнувшись в свои ладони истошно вздыхала.

– Успокойся, дитя, – старик положил руку ей на волосы, от чего та еще пуще взревела.

– Это я виновата!

Старик огляделся и присел рядом, позволив принцессе уткнуться в его плечо.

– Ты ни в чем не виновата, девочка, – сказал он.

– Нет! Вы не понимаете. Это из-за меня он покончил с собой.

– О чем ты говоришь? Это могло быть все что угодно. Болезни нынче поражают людей без разбора на титулы и принадлежности к кастам.

– Я сказала ему, что убью себя, если мы не сможем быть в… – Магистр Туамон закрыл ей рот и вылупил свои блеклые глаза.

– Замолчи, дурочка! – злым шепотом прошептал он, так что Антина на мгновение перестала плакать. – Никогда и никому не повторяй того, что сейчас хотела сказать мне.

Она не ответила.

– Сейчас ты вернешься в свои покои и будешь горевать в одиночестве до тех пор, пока не поймешь, что твой разум вернулся к тебе.

– Мне больше не важно, что станется со мной, – выдохнула она, перестав плакать от чрезмерной резкости магистра.

– Позаботься о памяти Драго, которая сейчас заставляет печалиться город. Хочешь осквернить ее, девочка? – он подождал ответит ли что-то Антина, хотя знал, что нет. – Единственное, что ты можешь делать сейчас, это оплакивать своего брата. Брата. Тебе ясно? И как бы тебе не хотелось разделить горечь утраты со всем миром и рассказать правду, чтобы тяжелый груз на душе стал легче – не делай этого. То, от чего сейчас тебе сдавливает грудь, не пройдет сколько бы правды ты не говорила. Поможет лишь время. Обещай мне, что умрешь, но сохранишь ту тайну, которую чуть не поведала мне.

Антина смотрела на него большими круглыми глазами.

– Обещай! – гаркнул старик.

– Да, – быстро ответила принцесса.

– А теперь ступай к себе, – промолвил Магистр Туамон и легким движением подтолкнул Антину подняться со скамейки. – Ступай и помни о своем обещании.

Принцесса вытерла слезы и скрылась за дверями дворца.

Магистр неподвижно просидел что-то бубня себе под нос еще некоторое время, вглядываясь в заросли остриженных кустов перед собой, затем с трудом поднялся и пошел следом за дочерью императора.

Тронный зал палатонесского дворца был усеян пьедесталами, на которых восседали мифические существа в миниатюре – драконы, василиски, грифоны, кентавры, пегасы и другие сложные для восприятия в реальном мире, но такие живые в легендах, животные. Мраморная плитка разных цветов – зеленых, голубых, янтарных и серых в шахматном порядке ложилась прямо от входа в помещение к ногам восседающего на троне человека. Повелитель был опечален, а его подбородок склонялся на собственную грудь. Он рыдал.

– Приветствую, Сиад, – магистр вошел в тронный зал, где на месте своего отца восседал его первенец.

– Большое горе постигло мою семью, магистр, – сетуя произнес старший сын Торла Уйлетана.

– Большое горе постигло весь Творс. Драго Уйлетан подавал большие надежды своим умом и предвещал великие победы своей доблестью, – старик склонил голову.