— Вы настоящий садовник! — Он кивком указал на мой садик, в котором всегда цвели цветы, сменяя друг друга. — Кстати, что это за зелень?

— Брюссельская капуста.

— Ха! Не думал, что вы из тех, кто увлекается брюссельской капустой.

— Что же, значит, я полна сюрпризов, не так ли?

— Верно, — Он снова улыбнулся. — И очень неожиданных.

— Поэтому сюрпризы и называются сюрпризами. А, вот и она.

Экран заполнило лицо Тины, почти скрытое темными дизайнерскими очками в белой оправе. Оуэн прибавил звук.

— Мы ужасно поскандалили, — объявила она в протянутые микрофоны, стоя на крыльце бывшего любовного гнездышка. Чихуахуа таращили и без того выкаченные глаза, как маленькие рыжие лягушата. — Я пыталась уйти. Потому что боялась его с того дня, как мы поженились. Но… — Она зарыдала. — Я больше не могла выносить все это, а он так обозлился, что ударил меня.

Тина осторожно стянула темные очки, чтобы показать фонарь под глазом.

— Поэтому я вышвырнула его из дома. Мое сердце разбито.

— Какого дьявола? — задохнулся Оуэн, поперхнувшись шампанским.

Я захохотала:

— Она полная идиотка. Просто поверить невозможно, до чего же глупа.

— Именно это, должно быть, имел в виду Дэвид, когда говорил, что все схвачено. Мы все видели, как она уходила, и можем доказать, что никакого синяка не было.

— Знаю, но кому, черт возьми, нужны все эти неприятности?

Ведущий уже в очередной раз выражал соболезнования по поводу кончины леди Мелоди, к сожалению, не упомянув о нашей фирме. Судя по сюжету, у ворот Карстерз-Мэнор уже скопились горы букетов. Знай я, что она так быстро умрет, наверное, прихватила бы еще пару сувениров, вроде тех часов от Картье. Но что теперь… Никогда не оглядывайся назад.

— Не хотите еще сандвич?

— С удовольствием.

Я сделала еще по сандвичу, добавив немного острой горчицы, чтобы сдобрить говядину и бри, и намазав хлеб маслом. Пока я работала, Оуэн открыл две бутылки пива и налил их в высокие стаканы. Мы дружески болтали, безмолвно решив получше узнать друг друга.

— Откуда вы родом? — спросила я.

— Короткая или длинная версия?

— Короткая: уже поздно.

— О'кей, — промямлил он с полным ртом. — Короткая. Я из Толидо, штат Огайо. Па был докером, ма — официанткой. Обоих уже нет. Прямо из школы я отправился в армию, завербовался, служил сначала во Вьетнаме сержантом интендантских войск, потом в Германии и Нью-Джерси, одновременно окончил колледж.

— По какой специальности?

— Ну… это не совсем колледж. Авторемонт. Но я все это время служил в интендантстве и к тому времени, как демобилизовался, уже организовал свое первое предприятие.

— И какое же?

— Торговля подержанными автомобильными частями.

— Неплохо.

Полагаю, большая часть этих автозапчастей была украдена из армейских гаражей и автопарков. Он был женат три раза и всегда неудачно.

— Моя первая жена была настоящей красавицей из Род-Айленда. Линда. Денег у нас не было, но мы оба пахали, как черти, и очень уставали. Она работала в третью смену на заводе «Юниройл» в Трентоне — мы жили в казармах базы Форт-Дикса, и как-то ночью она заснула за рулем по дороге домой и свалилась с моста. Финита. Несколько лет спустя я встретил Черил. К тому времени мои дела пошли успешнее, и появились свободные деньги. Черил была для меня всем, что я когда-либо желал в женщине. Вот это была малышка. Умна, красива, и тело, которое… она могла вытворять со мной такое…

— Эй, — предупредила я, — полегче. Здесь не студенческое братство.

— Простите.

Казалось, мой тон немного его обескуражил, но он быстро пришел в себя.

— О'кей, скажем, с ней скучать не приходилось. Праздник, который никогда не кончался. Мы поженились в Лас-Вегасе, в одной из круглосуточных часовен, и отправились в свадебное путешествие. В Большой каньон.

Оуэн помолчал, качая головой.

— Ладно, дальше не стоит. Тем более что в результате я остался с негодной девчонкой Тиной из Сан-Хуана. — И, сухо усмехнувшись, добавил: — Думаю, с браками покончено навсегда. Как и с женщинами моложе сорока. Большей глупости мне не вынести.

— На вашем месте я не стала бы делать таких торжественных заявлений, — засмеялась я. — И бьюсь об заклад, сдержите слово, скажем, до завтрашнего дня, пока не позвонит очередная крошка.

— Вы, возможно, и правы. А вам сколько?

— Больше сорока.

Мы рассмеялись.

— О'кей, ваша очередь. Откуда вы родом?

Я рассказала ему авторизованный вариант истории моей жизни, оставив за бортом всю правду, если не считать принадлежности к штату Оклахома.

— Мой отец был главой отдела геологической разведки Северного моря в «Филлипс петролеум». Когда мне исполнилось шестнадцать, его перевели из Бартлевила в Лондон. Я так и не вернулась на родину.

— А где у вас туалет? — спросил он, когда я замолчала.

— Вижу, вы нашли мою биографию крайне захватывающей.

— А вы просто фанатик хорошего тона, — парировал он.

Я кивнула.

— И никогда не отступаете от правил?

Я покачала головой.

— О'кей. Это было здорово, Кик, настоящий приключенческий роман! Но все же. Где здесь туалет?

— Прямо по коридору.

Не дождавшись его возвращения, я отправилась на поиски. И нашла его в спальне, перед картиной, висевшей над каминной доской. Один из второстепенных импрессионистов. Подарок сэра Крамнера.

— Изумительная комната.

— Спасибо.

Моя спальня действительно потрясающе красива: уютный маленький будуар, обернутый, как коробочка с подарком, сверху донизу, с головы до ног, в узорчатый шелк цвета сомо с палевым, собранный мелкими складками в центре потолка и увенчанный люстрой баккара с хрустальными подвесками размером с куриное яйцо. Этот нежный, умиротворяющий узор повторяется всюду: на покрывале постели, в изголовье и на двух книжных шкафах, стоящих по обе стороны от двери.

Мне было не слишком приятно наблюдать чужого человека в своей кухне, но при виде его в спальне я совершенно растерялась. Получить приглашение в мою спальню было куда труднее, чем простому человеку — на празднование Рождества в Балморале[8]. То есть фактически невозможно. Нет, это не пойдет!

— Впечатляющая работа.