Айлусу и его прелестнейшим спутницам». Казалось, от восхвалений загустел и начал слипаться воздух, но своего льстец добился: милорд Айлус любезно пригласил их в свою ложу.

Ларежский оперный театр был, конечно же, лучшим в королевстве, но Скай запомнил только тяжелые бархатные портьеры, обилие позолоты на всем, что можно позолотить, затхлый воздух да светскую болтовню, порой заглушающую голоса певцов и сливающуюся в неумолчный щебет. Под конец представления он поймал себя на мысли о том, что даже Белые Сны уже не кажутся такими пугающими. Ник, просидевший все это время в уголке ложи с совершенно кукольным видом, наверняка с ним бы согласился.

Как ни странно, аристократам их унылая компания не наскучила. Любезные улыбки при прощании были похожи на искренние, а приглашения на ужин от леди Сиеллии и на обед в среду от милорда Айлуса оказались весьма настойчивыми.

После оперы они вернулись в гостиницу на ужин, по окончании которого Фаул наконец-то отправился восвояси.

Пит ждал друзей в апартаментах и выглядел отвратительно довольным жизнью как человек, который провел день, мирно подремывая в экипаже, в удовольствие общаясь с другими кучерами и перекусывая немудреной, но вкусной едой без всяких тараканов. На ворчание волшебника он ответил, что пока все складывается замечательно.

– Ты просто привык к простой честной нечисти, которая толком не прячется и сразу бежит или к тебе, чтобы понадгрызть, или от тебя, потому что ты страшнее. А с людьми всегда сложно. И подождать приходится, и занудство с глупостью потерпеть, и сотню вопросов задать.

– И зачем я на это согласился? – озвучил Скай вопрос, который мысленно задал себе уже сотню раз.

– Чтобы провести время в хорошей компании, а заодно сделать мир маленечко лучше? – полуутвердительно откликнулся Пит. – Если некие волшебники не будут больше вытягивать из людей жизненные соки, мир же определенно станет получше?

– Силу, – поправил Скай. – Они же не пауки.

– А это уже детали, – отмахнулся Пит.

Пропавшей в горах актерской труппой, про которую почему-то не захотел сплетничать Фаул, дело не ограничивалось. Весной с горы неподалеку от Вимбержа сошла лавина и принесла два десятка мертвых тел. Разного пола и возраста, без одежды, что сразу отметает версии о случайно погибших где-то выше на горе путниках. Нашел их смотритель королевской горной дороги – штатный волшебник, которому все это показалось настолько подозрительным, что местным властям он о находке сообщать не стал, а сразу же отправил гонца в Гильдию. Чутье его не подвело: все покойники скончались от истощения, вызванного потерей силы, причем волшебником ни один из них не был, и сами использовать Силу они не могли. Нечисть вот так, до полного физического истощения, Силу не выпивает. Получается, кто-то здесь, возле самой культурной столицы, нарушил один из главных запретов Кодекса.

Гильдия провела тайное расследование, проверила всех, до кого смогла дотянуться, – и ничего не нашла. Решили, что преступник совершил некий ужасный ритуал с применением запретной магии и давно уже куда-то уехал: в леднике на вершине тела могли пролежать долгие годы, а то и десятилетия. Опознать погибших и выяснить, когда именно они пропали, так и не удалось. Дело, так и не преданное огласке, нашло свою полку в дальнем углу секретного архива.

Но к бесследным исчезновениям людей Гильдия теперь проявляла внимание. Учитывала, подсчитывала, сравнивала с другими городами… А уж когда поздней осенью на пути из Вимбержа в Лареж исчезли бродячие актеры, их, вопреки обыкновению, принялись искать всерьез. Важности пропаже добавляло совпадение, что одной из юных актрис симпатизировал сам принц Дариус – третий сын его величества. Небольшой любитель театра, но немалый любитель умных и очаровательных девиц, принц не стал закрывать глаза на пропажу: поднял на ноги и стражников, и местных охотников, коим посулил немалую награду, и даже сам неделю провел в горах. Страстный охотник на барсов, принц знал здешние горы не хуже старожилов. Но ни ему, ни другим искателям удача не улыбнулась. Сдаваться его высочество не привык, но и слишком убиваться в поисках низкородной пассии было уже моветоном. Поэтому принц благопристойно вернулся в столицу и перепоручил дело тем, кому и полагалось заниматься важными, но непубличными делами – Тайной службе. То есть господину Марку.

Господин Марк, для которого, кажется, тайн и запретов в королевстве не было вообще, быстро нашел не успевшее даже как следует пропылиться весеннее дело Гильдии Волшебников. Как именно он сумел договориться о сотрудничестве с Гильдией, не знал не только Скай, но и всеведущий дядюшка Арли. Компания молодых волшебников во главе с Креем попала под подозрение, как только все бесследные пропажи в окрестностях собрали в одно дело. Слишком много было намеков и обмолвок, что совсем скоро они сумеют переменить этот закосневший мир. Слишком много тайных перешептываний и закрытых вечеринок без посторонних. Слишком часто кого-то из них видели рядом с человеком, который позже исчезал и больше не находился.

Друживший с Креем в Академии Скай полагал, что исчезновения – это просто совпадение, а все остальное – глупая игра в Тайный Орден. Крей всегда любил такие игры, но никогда не переходил тех границ, когда наказание могло стать серьезным. Подменить порошки в кабинете ритуалистики, чтобы вместо зелья Усиления в котлах получилось мыло, весело разлетающееся пузырями по всему классу, – вот это было в духе Крея. Худшее, что он совершил в Академии – намазал алхимическим клеем стулья в классе у первокурсников. И то сделал это не он сам, а Фаул с его подачи. Клей не только приклеил одежду бедолаг к сиденьям, но и впитался в нее до самой кожи, так что несколько человек попали в лазарет, а остальные получили непередаваемые впечатления. Отдувался за эту провинность тоже Недотепа Фаул, который не додумался избавиться от пустого, но разящего клеем на все общежитие бутылька. Все это было скверно, но очень, очень далеко от умышленных убийств.

– Вот и разберись в этом, – не стал спорить господин Марк. – Докажи невиновность своего приятеля. Полагаю, тебя он в свой «тайный орден» примет с радостью, особенно если и впрямь ничего серьезного они там не замышляют. Говорил же, это дело идеально для тебя подходит. А если еще и виновных сумеешь найти – совсем здорово выйдет.

Глава десятая

В то, что ему, обычному вольному волшебнику, никогда не имевшему отношения к следственной работе, удастся найти и разоблачить злодеев, которых не поймали специалисты, Скай не верил. Но ведь согласие на работу он уже дал. Да и спасти доброе имя старого приятеля – дело хорошее. Другом он Крея давно уже не считал, но когда-то совместные выходки здорово скрашивали унылые учебные годы. Стоит же эта память хоть чего-то?

В Академии Крея тоже часто норовили обвинить даже в том, к чему он не имел никакого отношения, хотя ни разу не ловили даже на том, к чему он и правда был причастен. Ская от подобных подозрений спасала безупречная репутация дядюшки Арли, а за Крея заступиться было некому: связи с родней он не поддерживал, хотя и происходил, по слухам, из древнего волшебного рода. Сам он о семье не говорил. Приятелей у него было много, но все они разбегались от преподавательского гнева, как муравьи перед дождиком. И Скаю казалось ужасно несправедливым, что в случае неприятностей на стороне Крея всегда были