Слон, направляемый уверенной рукой парса, быстро бежал по еще темному лесу. Спустя час они уже были на широкой равнине. В семь часов сделали привал. Молодая женщина все еще пребывала в полном беспамятстве. Проводник влил ей в рот несколько глотков разбавленного бренди, но действие одурманивших ее паров еще продолжалось.

Сэр Френсис Кромарти, знавший, как отражается на человеке вдыхание дыма конопли, нисколько не беспокоился.

Но если выздоровление молодой женщины казалось ему лишь вопросом времени, то ее будущее представлялось генералу менее безоблачным. Он откровенно заявил Филеасу Фоггу, что если Ауда останется в Индии, то неминуемо снова попадет в руки своих палачей. Эти фанатики рассеяны по всему полуострову и, невзирая на все старания английской полиции, сумеют разыскать свою жертву, будь то в Мадрасе, в Бомбее или в Калькутте. По мнению сэра Френсиса Кромарти, молодая женщина будет в полной безопасности лишь за пределами Индии.

Филеас Фогг ответил, что он отдает себе в этом отчет и примет свои меры.

Около десяти часов утра проводник сообщил о прибытии в Аллахабад. Отсюда снова начиналась прерванная железнодорожная линия. Расстояние между Аллахабадом и Калькуттой поезда проходили менее чем за сутки.

Следовательно, Филеас Фогг прибудет вовремя, и ему удастся попасть на пароход, отходящий в Гонконг на следующий день, 25 октября, в полдень.

Молодую женщину поместили в одну из комнат на вокзале. Паспарту было поручено приобрести для нее различные предметы туалета: платья, шали, меха и прочее — все, что ему удастся найти. Филеас Фогг предоставил ему для этой цели неограниченный кредит. Паспарту сейчас же отправился в город и принялся ходить по улицам.

Название Аллахабад означает «обиталище бога». Это один из священных городов Индии. Он расположен у слияния двух священных рек — Ганга и Джамны, которые посещаются паломниками со всего полуострова. Говорят, если верить легендам «Рамайяны»[57], Ганг берет свое начало на небе, откуда, по милости Брамы[58], спускается на землю.

Делая всевозможные покупки, Паспарту быстро осмотрел город с его великолепной крепостью, ставшей теперь государственной тюрьмой. Раньше это был большой город с сильно развитой промышленностью и торговлей. Теперь там нет ни того, ни другого. Паспарту безрезультатно разыскивал магазин с модными товарами и в конце концов оказался в лавке старого несговорчивого перекупщика-еврея, где он нашел нужные вещи: платье из шотландской ткани, широкое манто и великолепную шубу из меха выдры, за которую не задумываясь заплатил семьдесят пять фунтов стерлингов. Затем, торжествующий, он вернулся на вокзал.

Ауда понемногу приходила в себя. Действие дурмана, который применили священнослужители пагоды Пилладжи, мало-помалу ослабевало, и ее прекрасные глаза приобретали вновь свою индусскую мягкость.

Без всякого преувеличения можно было сказать, что Ауда — вдова раджи Бундельханда — очаровательная женщина. Она говорила на совершенно чистом английском языке, и проводник не преувеличивал, когда утверждал, что молодая парсианка благодаря своему воспитанию превратилась в англичанку.

Время отхода поезда приближалось. Проводник ждал. Мистер Фогг рассчитался с ним, не прибавив ни одного фартинга. Это немного удивило Паспарту, который знал, сколь многим его хозяин обязан проводнику. Ведь парс добровольно рисковал жизнью, принимая участие в похищении Ауды, и, если индусы когда-нибудь узнают об этом, ему трудно будет избежать их мести.

Оставался еще Киуни. Что делать со слоном, купленным за такую дорогую цену?

Но у мистера Фогга, оказывается, уже было и на этот счет готовое решение.

— Парс, — сказал он проводнику, — ты хорошо и самоотверженно служил нам. Я заплатил тебе за службу, но не за твою самоотверженность. Хочешь взять этого слона? Он твой.

Глаза проводника засверкали.

— Вы мне дарите целое состояние, ваша милость! — воскликнул он.

— Бери его, проводник, — ответил мистер Фогг, — я все равно еще у тебя в долгу.

— Вот хорошо! — воскликнул Паспарту, — Бери его, друг! Киуни — славное, храброе животное! — И, подойдя к слону, он протянул ему несколько кусков сахару со словами: — Возьми, Киуни, возьми.

Слон тихо затрубил от удовольствия, затем взял Паспарту за пояс и поднял хоботом до уровня своей головы. Паспарту, нисколько не испугавшись, приласкал животное, которое снова осторожно поставило его на землю. На пожатие хобота благородного Киуни наш честный парень ответил крепким рукопожатием его новому владельцу.

Несколько минут спустя Филеас Фогг, сэр Френсис Кромарти и Паспарту разместились в комфортабельном вагоне, где лучшее место уже занимала Ауда. Поезд на всех парах мчался к Бенаресу.

Расстояние в восемьдесят миль, отделяющее этот город от Аллахабада, было покрыто в два часа.

За это время молодая женщина совсем пришла в себя, дурман от дыма конопли рассеялся.

Каково же было ее удивление, когда она увидела себя в купе поезда, в европейской одежде, среди совершенно незнакомых ей пассажиров!

Прежде всего спутники постарались подкрепить ее несколькими глотками ликера; затем бригадный генерал рассказал ей обо всем случившемся. Он особо подчеркнул самоотверженность Филеаса Фогга, который, не задумываясь, рисковал своей жизнью, чтобы спасти ее, а также то, что счастливым исходом всего предприятия она обязана смелой изобретательности Паспарту.

Мистер Фогг не прерывал его рассказа. Паспарту, смущенный, повторял:

— Какие пустяки!

Ауда горячо благодарила своих спасителей, правда, больше слезами, чем словами. Ее прекрасные глаза лучше, чем слова, могли выразить ее признательность. Вскоре мысли Ауды перенеслись к недавним событиям и глаза увидели вновь землю Индии, где ее ожидало еще столько опасностей. Она вся задрожала от ужаса.

Филеас Фогг понял, что происходит в душе Ауды. Чтобы успокоить молодую женщину, он предложил ей — кстати сказать, достаточно бесстрастным тоном — сопутствовать ему до Гонконга, где она сможет пожить, пока вся эта история заглохнет.

Ауда с благодарностью приняла его предложение. Как раз в Гонконге жил один ее родственник, тоже парс, крупнейший коммерсант в городе.

В половине первого поезд остановился в Бенаресе. Браминская легенда утверждает, что этот город стоит на месте древнего Каши, который некогда висел в пространстве между зенитом и надиром[59], подобно гробнице Магомета. Но в нашу, более реалистическую эпоху Бенарес (Афины Индии[60], как называют его востоковеды) самым прозаическим образом покоится на земле. Паспарту на одно мгновение увидел его кирпичные дома и плетеные хижины, придающие городу весьма унылый вид, лишенный всякой экзотики.

Здесь кончал свой путь сэр Френсис Кромарти. Войсковые части, к которым он направлялся, стояли лагерем в нескольких милях от города. Бригадный генерал распрощался