висят скорые объяснения с Игнатом, и еще с Ийей, когда она узнает, что у нас с Дамианом вроде как…

Вроде как что?

Отношения? Дружба?

Хотя какая уж тут теперь дружба…

Накрываю лицо подушкой и испытываю самые смешанные в жизни чувства. И каждое: будь то эйфория, тревога, радость или грусть настолько яркие, что меня шатает словно ту кабинку на осеннем северном ветру. За какие-то считанные дни моя жизнь перевернулась с ног на голову, и я совершенно не понимаю, что со всем этим делать.

Одно я знаю точно — я влюбилась. Когда-то мама сказала, что когда ко мне придет "то самое чувство" я ни за что не спутаю его ни с каким другим. Так и есть. Теперь я знаю, что такое любовь. Только вот никто не предупреждал, что наравне с неописуемым счастьем ты обретаешь самый большой страх в своей жизни — страх потери.

Я боюсь думать о том, что будет, когда Дамиан уедет. Просто боюсь.

Я сама не понимаю, как засыпаю, просто вырубаюсь, даже не вынимая наушников.

А просыпаюсь от того, что кто-то стучит в мое окно.

Бросаю быстрый взгляд на часы — начало первого. Я пришла час с лишним назад, ровно в одиннадцать, как обычно. Дамиан удивился, почему так рано, но я списала все на ранний подъем. Почему-то постеснялась признаться ему, в каком ужасе живу последние двенадцать лет.

Кто может стучать в такой час? А то, что мне не показалось — это точно. "Тук, тук, тук" в стекло. Потом снова три ритмичных раза.

Вынимаю из ушей севшие наушники и на цыпочках крадусь к окну. Оно у меня выходит в сад, с дороги его практически не видно, так как дом с этой стороны закрывают часто посаженные плодовые деревья. Пусть практически облысевшие в это время года, но все равно… Стоять по ту сторону может кто угодно!

Осторожно отодвигаю занавеску и вижу…

— Дамиан? — ошарашенно произношу его имя и тихо открываю створки. — Ты чего здесь? Я думала, ты уже давно дома!

— Да так, появились кое-какие проблемки… Я зайду? — и не дожидаясь ответа перемахивает через подоконник.

Отбегаю к двери, поворачиваю замок и с колотящимся сердцем возвращаюсь к ночному гостю.

Я рада его видеть, конечно, но это так странно…

— Какие еще проблемки?

— Да, собственно, вот, — и распахивает пальто.

Я бледнею, ведь под ним, на болотного цвета толстовке растекается пятно, подозрительно бурого цвета.

— Это… это что? Кровь? — говорю почти шепотом и, дотронувшись кончиками пальцев до пятна, понимаю, что не ошиблась. — Что случилось? Как…

— Если бы я знал, что у вас криминальный район, то прихватил бы с собой биту. К слову, у меня есть, хоть в бейсбол я играю так себе.

Он улыбается, но я вижу, как ему больно. И от этого начинаю паниковать.

— Тебя ограбили? Кто это был? Можешь описать?

— Какие-то парни… Было темно.

— Нужно позвонить в "скорую"! А потом в полицию! Вряд ли они далеко ушли! — совершенно не думая о том, что буду говорить отчиму, когда карета с врачами и "бобик" с ментами заявится к нашему дому, хватаю телефон. Но Дамиан мягко забирает у меня его из рук. А затем прячет в свой карман.

— Ты что делаешь? Отдай телефон! У тебя кровь!

— Давай сначала посмотрим, что там, ок? Не паникуй, — улыбается, снимая пальто. Затем скидывает толстовку, а там…

— Господи! — закрываю руками рот. — Тебя ранили?

— Чем-то оцарапали точно, — наклонив голову, спокойно рассматривает свое плечо. — Даже мышцы не задели. Мазилы.

— Откуда ты знаешь, задели или нет? Это может сказать только врач!

— А ты кто? — и улыбается. А я бледнею.

— Нет, Дамиан! Нет! Если ты пришел сюда думая, что я смогу тебе чем-то помочь…

— Ты же учишься на медицинском.

— Я ветеринар! — едва держусь, чтобы не повысить голос. Отчим спит очень крепко, я слышу через стену его храп, но все равно… — Я буду лечить животных, не людей!

— Да какая разница? Просто зашить и все. Представь, что я… кот. Британец. А что, символично.

— Просто зашить? Ты ненормальный?! Этим занимается хирург, нужен соответствующий опыт! А у меня его нет. Мы только-только начали это проходить. Отдай телефон! — тянусь, чтобы вытащить мобильный из заднего кармана его джинсов.

— Это что, харассмент? А ты горячая штучка.

— Дамиан, пожалуйста, мне не до шуток, — чуть не плачу. — Тебе нужна квалифицированная помощь. Я не смогу тебе ее оказать, пойми!

— Представь, что это ранняя практика. У тебя же есть перекись и иголка с ниткой?

Самое странное, что это все у меня действительно есть. Настоящая хирургическая игла и саморассасывающаяся нить. Даже ампулы с новокаином. В начале осени у нас заболела кошка, и Игнат притащил мне кучу различных медикаментов из ветклиники родителей. Когда я просила, зачем все столько всего, он бросил лаконичное: пригодится.

Кто же мог подумать, что пригодится в такой ситуации…

— Давай, я в кино видел, ничего сложного, — подбадривает Дам. — "Побег" смотрела? Там Пакетик заставил ветеринара пришить ему оторванную руку.

— Угу, только перед этим он взял его в заложники.

— О'кей, могу устроить. Только… — сипло выдохнул сквозь стиснутые зубы, — давай уже приступим, ладно?

— Ты не хочешь, чтобы кто-то узнал об этом, верно? Поэтому не разрешаешь вызвать полицию и "скорую", — догадываюсь я. — Но почему?

— Не задавай лишних вопросов, детка. Просто не дай мне умереть, — шутит он, но мне совершенно не смешно.

Не важно, почему он хочет скрыть факт нападения, главное, что он пришел ко мне. Он рассчитывает на мою помощь.

И я не могу его бросить.

— Сиди тут, я скоро, — и, открыв дверь, тихо растворяюсь в темной прихожей.

Часть 13

Спустя несколько минут я сижу уже с чисто вымытыми руками, в одноразовых перчатках и с наполненным обезболивающим препаратом шприцом.

Пальцы дрожат, но я сосредоточена как никогда.

— Потерпи, хорошо? Будет больно.

— С такой медсестрой? Это вряд ли.

— Пожалуйста, не сбивай меня.

Ставлю обезболивающий укол, затем берусь за хирургическую иглу. Почему-то когда