Перегруппировка армии в условиях распутицы была чрезвычайно трудным делом. Поэтому командующий армией приказал 20-му и 18-му танковым корпусам все неходовые танки оставить на прежних рубежах[98]. В связи с этим в новые районы бригады вышли, имея по 5–14 танков[99]. Но в то же время командарм 5-й гвардейской танковой отдал распоряжение: для более жесткой обороны в новом районе на буксире за танками перевести 462-й истребительно-противотанковый полк, который находился в районе стыка дорог в 2 км западнее Михайловки[100]. Этот полк, как и другие артиллерийские полки, впоследствии сыграл важную роль при отражении последней попытки окруженных войск вырваться из окружения.

В связи с переброской главных сил 5-й гвардейской танковой армии в район Комаровки, Лисянки, Почапинцы ее 49-й стрелковый корпус 13 февраля был передан в состав 53-й армии. Корпус к этому времени был усилен 110-й гвардейской и 233-й стрелковыми дивизиями. 110-я гвардейская стрелковая дивизия заняла оборону в районе Звенигородки. В состав корпуса на 13 февраля входили 6-я гвардейская воздушно-десантная, 94-я и 110-я гвардейские, 84, 233-я и 375-я стрелковые дивизии.

В целях устранения угрозы прорыва противника в районе Шандеровки командующий 2-м Украинским фронтом дал указание авиации 5-й воздушной армии усилить удары по окруженным дивизиям.

2-я воздушная армия наносила мощные удары по танковой группировке противника в районе Лисянки. Вместе с авиацией 10-го корпуса ПВО она организовала воздушную блокаду окруженной группировки противника. Для снабжения 2-й и 6-й танковых армий была привлечена 326-я ночная бомбардировочная дивизия, совершившая с 8 по 16 февраля 322 самолето-вылета, доставив наземным частям 49 т горюче-смазочных материалов и 70 т боеприпасов[101].

В результате решительных мер, принятых командованием фронта и армий, положение в районе Лисянки и у Шандеровки было укреплено. Враг был остановлен. Его очередная попытка вывести окруженные дивизии из «котла» окончилась провалом.

К 12 февраля линия фронта вокруг окруженной группировки противника достигала 35 км. Весь «котел» имел в поперечнике не более 12 км. На этом небольшом пространстве сгрудились все оставшиеся вражеские войска — около половины первоначального состава. О положении немецких войск свидетельствуют показания командира 246-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии, взятого в плен нашими войсками. Он заявил: «Зажатые в кольце, части дивизии были перемолоты. Начиная с 15 февраля полк, которым я командовал, перестал существовать как единая воинская часть. Штаба у меня фактически не было, большинство офицеров выбыло из строя»[102].

После провала этой попытки спасти окруженные дивизии Гитлер отдал им еще один приказ, в котором требовал от солдат и офицеров принести себя в жертву, чтобы задержать на некоторое время советские дивизии. В этом приказе солдатам и офицерам предлагалось кончать жизнь самоубийством, если их положение станет безвыходным. Взятый в плен врач танковой дивизии СС «Викинг» на допросе показал: «Наш лазарет и перевязочный пункт были расположены в Корсуне. За период с 1 по 14 февраля к нам поступило 440 легкораненых солдат и офицеров. Тяжелораненые в лазарет не поступали. Мне известно, что офицеры, выполняя приказ Гитлера, пристреливали всех тяжелораненых немецких солдат»[103].

Дни окруженной группировки германских войск были сочтены. 14 февраля войска 52-й армии овладели ее основным опорным пунктом — районным центром Киевской области г. Корсунь-Шевченковский[104], захватив при этом 18 транспортных самолетов, 20 орудий, 5 танков, 6 складов с боеприпасами и продовольствием. В освобождении города участвовали войска 73-го стрелкового корпуса под командованием генерал-майора П. Ф. Батицкого в составе 294-й стрелковой дивизии полковника Л. Г. Сергеева и части сил 206-й стрелковой дивизии полковника П. Колесникова. Вслед за Корсунь-Шевченковским под ударами наших войск пало еще несколько сильно укрепленных опорных пунктов противника — Яблоновка, Тараща, Стеблев. Кольцо вокруг окруженных войск сжалось до предела.

К 16 февраля окруженные войска занимали всего лишь три населенных пункта — Шандеровку, Хильки и Комаровку.

Немцам стало ясно, что на помощь извне рассчитывать нечего. Командование окруженной группировки решило предпринять последнюю отчаянную попытку пробиться к своим главным силам. Войска стягивались в район Шандеровки.

Было решено прорываться по трем направлениям на фронте около 4,5 км. В первом эшелоне должны были действовать: в северной группе — 112-я пехотная дивизия, в центре — танковая дивизия СС «Викинг» и бригада СС «Валлония», в южной группе — 72-я пехотная дивизия. За первым эшелоном двигались остатки других дивизий[105]. При этом в центральной группе под охраной уцелевших танков должны были следовать в бронетранспортерах генералы и старшие офицеры. Северная и южная группы, не имевшие танков, заранее обрекались на гибель: они должны были выполнить роль заслонов для центральной группы. Сами же войска были построены в пять колонн.

Даже в этой обстановке немцы продолжали чудовищные злодеяния. В Шандеровке они согнали советских людей в церковь и школу и подожгли их. Нацисты бегали по хатам, расстреливали беззащитных стариков, женщин, детей, а дома жгли. Из полыхавшей церкви, из школы, из хат неслись крики отчаяния и проклятия озверевшим выродкам.

К полуночи 16 февраля разыгралась пурга; земля побелела, небо заволокла снежная пелена. Видимость сократилась до предела. Это подбодрило окруженных. Появилась надежда прорваться, проскользнуть незаметно.

Ночью командующему 2-м Украинским фронтом сообщили о скоплении врага в Шандеровке. Генерал армии И. С. Конев позвонил командующему 5-й воздушной армией генералу К. Горюнову и попросил летчиков вылететь на боевое задание в столь сложной обстановке. 18 экипажей По-2 382-го полка 312-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии откликнулись на призыв командующего фронтом и, несмотря на пургу, поднялись в воздух. Первым вылетел самолет капитана В. А. Заевского и штурмана младшего лейтенанта В. П. Лакатоша. Полет в пургу, когда не видно ни земли, ни неба, а сильный ветер швыряет легкую машину из стороны в сторону, — по обычным понятиям почти невозможен. Но задачу надо было выполнить. Первый самолет сбросил зажигательные бомбы. Загорелись вражеские машины и повозки. Затем сбросили бомбы другие самолеты[106]. Одновременно по врагу нанесла удар советская артиллерия.