Стал монастырь знаменит. Он и ныне на Русской земле стоит.

Дмитрий или Шуйский?

Шуйский или Дмитрий?

Дмитрий или Шуйский?

Шуйский или Дмитрий?

По-прежнему по русским городам идёт распря. По-прежнему одни за царя Василия Шуйского. Другие за царя Дмитрия, то есть Лжедмитрия II.

Так и в городах Костроме и Галиче.

Победили вначале те, кто был за царя Дмитрия. Потащили тех, кто был за царя Василия, на плаху. Издали люди прощальные вздохи… Ушли навсегда в могилы.

Прошло какое-то время. В новых спорах теперь победили те, кто был за царя Василия Шуйского. Потащили тех, кто был за царя Дмитрия, на плаху. Издали люди прощальные вздохи.

Ушли навсегда в могилы.

Вновь прошло какое-то время. Вновь победили в Костроме и Галиче те, кто стоял за царя Дмитрия. Потащили тех, кто был за царя Василия, на плаху. Издали люди прощальные вздохи.

Ушли навсегда в могилы.

Ещё раз отмерило время сроки. Вновь победили в Костроме и Галиче те, кто был за царя Василия. Поволокли теперь тех, кто был за царя Дмитрия, к ответу.

Поволокли и костромского воеводу князя Дмитрия Мосальского, сторонника Дмитрия. Долго мучили его. Отрубили руки и ноги. Закончили тем, что утопили Мосальского в Волге.

Убивали люди друг друга не только в Костроме и Галиче.

Смута волком бежит по стране. Терзает кровавый раскол Россию.

Рушится Русское государство. Жизнь и устои рушатся. Не сеют вовремя. Урожай вовремя не убирают. Голод навис над Россией. По дорогам идёт разбой.

На Коломенской дороге появился разбойный человек Семён Сальков.

Движется обоз дорогой.

– Стой! Не шевелись!

Набежала ватага Салькова. Кто с ружьём. Кто с дубьём. Разграблен обоз до нитки.

На Тверской дороге появился разбойный человек Андрей Пирогов.

Движется обоз дорогой.

– Стой! Не шевелись!

Набежала ватага Пирогова. Кто с ружьём, кто с дубьём. Разграблен в момент обоз.

На Серпуховской дороге появился разбойный человек Лаврентий – Лавер.

Движется обоз дорогой.

– Стой! Не шевелись!

Набежала ватага Лавера. Кто с ружьём, кто с дубьём. От обоза лишь «рожки да ножки».

Посылали против разбойных людей воевод с войсками. Происходили настоящие схватки. Вот хотя бы с Сальковым. Послали против него одного воеводу. Разбил воеводу Сальков. Послали второго. Не добился и этот победы. Лишь третий воевода, запомните это имя – Дмитрий Пожарский, – разбил, усмирил наконец Салькова.

Всюду идёт воровство, разбой. То шапку с прохожего снимут. То снимут тулуп. Коня уведут. Зерно унесут. С топорами в избу ворвутся.

Смутное время. Разбойное время. Окна и двери быстрей закрывай!

Не может Василий Шуйский добиться в России спокойной жизни. Недовольны в России Шуйским.

Всё меньше становится сторонников и у Лжедмитрия II.

Всё чаще возникает вопрос: кому же править Русским государством? Кого приглашать на царство? Кто – тот, кто угодил бы всем?

И вот:

– Владислав!

Лучшие люди – привилегированные слои населения:

– Королевич Владислав!

– Верно!

– Достоин!

– Другого искать не надо!

Владиславу пятнадцать лет. Он сын короля Речи Посполитой Сигизмунда III.

Бежит, как ручей, молва. Кто-то из предков Владислава был женат на русской княжне.

– Есть в нём русская кровь.

– Владислава!

– Хотим Владислава!

Всё больше сторонников у тех, кто хотел бы пригласить Владислава на царство. Сторонников много. Но есть и противники. Среди них – отец Владислава, король Сигизмунд III. Сигизмунд сам бы хотел стать московским царём. Попытка не пытка. А вдруг как удача?

Направляет в Москву король Сигизмунд III письмо: пишет король Речи Посполитой, что в России, мол, царит беспорядок. Нет мира ни городам, ни сёлам. Брат идёт на брата. Приятель казнит приятеля. А он, король Сигизмунд, принесёт и покой, и расцвет России. «Ждите. Я к вам иду».

В сентябре 1609 года король Сигизмунд III с многочисленным войском переступил русскую границу и подошёл к Смоленску.

Затянулось тушинское стояние Лжедмитрия II под Москвой. Второй год друг против друга стоят войска Лжедмитрия II и Василия Шуйского. Второй год как идёт война.

Не удаётся Лжедмитрию II взять Москву. Убывает к нему доверие. Раньше с ним говорили робко. Низко склоняли головы. Теперь нет-нет да огрызнутся, ответят дерзко.

Прежде величали его «царь», «государь». Нынче всё чаще услышишь слова иные:

– Обманщик.

– Мошенник.

– Самозванец.

– Богдашка. (Богданко – таким было настоящее имя Лжедмитрия II.)

– Тушинский вор.

В тушинском лагере всё больше поляков, всё меньше русских. Поляки – наёмники. Им надо выплачивать деньги. Нет у Лжедмитрия II столько денег.

Недовольство нарастает среди наёмников. И эти теперь в открытую:

– Обманщик.

– Мошенник.

– Самозванец.

– Богдашка.

– Тушинский вор.

Даже грозят побоями.

Всё меньше считаются с Лжедмитрием II польские командиры. Готовы они со своим воинством даже переметнуться к Василию Шуйскому. Однако и у Шуйского дело с деньгами плохо.

Затянулось под Москвой стояние. Понимает Лжедмитрий II: всё это может для него кончиться плохо. Решил он бежать из Тушина.

Был у самозванца доверенный, свой человек. Шепнул Лжедмитрий II ему на ухо:

– В Калугу уйдём. Там есть надёжные люди.

Раздобыл человек для самозванца крестьянское платье. Простого коня. Простые сани.