– Лизонька, ты с Варварой Николаевной уже знакома?

Девушка бросила на меня настороженный взгляд и покачала головой.

– Нет, мы еще не пересекались, – сказала я.

Лиза удивленно посмотрела на меня. Не понимает, где мы могли пересекаться?

– Это наша новая соседка.

Лиза посмотрела на меня в ужасе. Что ее так испугало? Решила, что я – сообщница этого типа?

– Она у нас в квартире будет жить? – полушепотом спросила Лиза.

«Игорь Олегович» расхохотался. Я показательно улыбнулась.

– Ну что ты, дорогая! Она живет этажом выше. Помнишь бабушку Степаниду? С палкой еще ходила?

– Она же умерла.

– Да, и родственники продали комнату. Ее купила Варвара Николаевна.

Лиза в непонимании посмотрела на меня. На месте жены я бы тоже удивилась, увидев рядом с постелью мужа соседку. Хотя Лиза точно знает, что это не муж. Она считает меня его сообщницей.

Я решила вступить в разговор и пояснила, какое дело привело меня сегодня в больницу.

– А-а… – протянула Лиза.

– Ты телефон привезла? – спросил «Игорь Олегович».

– Его нет, – ответила Лиза. – И ноутбука нет. И кроссовок. И…

– То есть как это нет?! – взревел «Игорь Олегович».

Лиза вся сжалась и, по-моему, затряслась.

– Я все обыскала, – пропищала бедная девушка.

Неужели ей не к кому обратиться за помощью? У нее есть родители, подруги? Кто-нибудь, кому можно довериться?

– У вас разве не украли телефон? – спросила я. – Насколько я поняла из слов вашего начальника службы безопасности, вас избили и обокрали на улице, и в больницу вас доставил какой-то совершенно посторонний человек. Добрый самаритянин. Вообще-то я слышала, что и в больницах воруют. Мне, конечно, не хочется никого обвинять, но если человека привозят в бессознательном состоянии…

– Варенька, я был в сознании. То есть на какое-то время я, конечно, сознание терял, но в больнице уже нет. И телефон, я к счастью, оставил дома. И ноутбук.

– Вы куда-то ходите без телефона? – искренне поразилась я.

– Так воскресенье было! Мне по делам в воскресенье вечером не звонят. А я вышел за пивом. Верите или нет? Я – директор компании и… Но я – не выпендрежник. Прислуги у меня нет. Ну не Лизу же было за пивом посылать? А мне пивка захотелось. И я не в первый раз в жизни за пивом вышел. Только я не рассказываю на каждом углу, что сам хожу в магазин, и вы меня, пожалуйста, не выдавайте сотрудникам! Что они тогда обо мне подумают?

Я рассмеялась и сказала, что не буду.

– И я нарвался на гопников. То ли пьяные были, то ли обкуренные. Скорее, наркоманы. А у меня было с собой совсем немного денег. Зачем мне их было брать, если я хотел купить пару бутылок пива?

– Вас у нашего дома избили?

– Не совсем. Вы скверик знаете? Если выйти из подъезда, налево?

Я кивнула.

– Если пройти через скверик, потом перейти дорогу, будет круглосуточный небольшой магазинчик. Очень хороший. Его армяне держат. Там есть пиво, которого нет ни в одном другом магазине поблизости. И в супермаркетах нет. Не знаю, кто его им поставляет, но мне нравится. И не только мне. Там закусочку можно купить. Мороженое у них всегда разное. Я люблю мороженое. Пельмени тоже неплохие. Хороший магазинчик. Оборот у них, как я понимаю, отличный. У нас народ со всей округи туда бегает. Сходите как-нибудь.

– Схожу обязательно, – кивнула я и подумала, что этот тип вместе с приятелем Димой, который был у меня вчера, ходили в этот магазинчик, как два холостяка. Все-таки навряд ли крупный бизнесмен Игорь Олегович Веревкин бегал за пивом через сквер. Даже за каким-то особенным. Возможно, этот тип, изображающий Игоря, про пиво только что придумал.

С другой стороны, пельмени они на нашей коммунальной кухне не варили. Покупали в те квартиры, где на самом деле проживают? А у нас пили пиво и ели нехитрую закуску, которую не нужно разогревать?

– И когда на вас напали? – спросила я вслух.

– Когда обратно через сквер шел. Избили, ограбили. Я не мог дать отпор, потому что их было пятеро. Если бы двое… На какое-то время я отключился. Меня мужик нашел, который через тот же сквер шел за пивом. Вроде он даже у нас в доме живет. По крайней мере, мне сказал, что меня и раньше видел. Выйду из больницы, найду его и отблагодарю.

Это подводка к введению в дело Димы? Показательно станут лучшими друзьями? Дима теперь будет частым гостем этажом ниже? Что они задумали-то?!

– В общем, телефона у меня с собой не было. И ноутбука тоже. Денег было немного. Я не люблю лишние с собой таскать. Можно сказать, что материально я не пострадал. Только физически. Но это все заживет.

«Игорь Олегович» посмотрел на Лизу.

– Я на самом деле ничего не нашла! – закричала она. Девушка, похоже, была на грани нервного срыва.

«Игорь Олегович» задумался, потом перевел взгляд на меня.

– Варвара Николаевна, могу я к вам обратиться с личной просьбой?

– Да, конечно, – кивнула я.

– Зайдите, пожалуйста, вместе с Лизой в мою квартиру и помогите ей найти мои вещи.

– Но я понятия не имею, где у вас что лежит, то есть должно лежать, – изобразила удивление я, хотя про себя подумала, что точно зайду. Хорошо бы еще по пути встретить Алевтину Ильиничну, как свидетельницу. Она тоже зайдет и поучаствует в поисках, причем с большим удовольствием.

– Я все обыскала! – заорала Лиза. – Я не знаю, куда все делось!

– А воры к вам вломиться не могли? – с невинным видом поинтересовалась я. – Сейчас же такие мастера есть – на дверных замках никаких следов взлома не оставляют. У вас же, наверное, и ключи отобрали те гопники. Или вы могли их по пути выронить, а кто-то увидел и подобрал.

– Нет, ключи остались. Я их не брал.

«Как раз их-то ты и взял».

– А что еще пропало?

Я посмотрела на Лизу. Она промычала что-то неопределенное.

– Давай говори нормально! – рявкнул «муж».

Лиза стала перечислять вещи настоящего Игоря Олеговича. Оказывается, она неплохо знала его гардероб. Правда, я тоже знала гардероб своего мужа. И Лиза не работала, занималась домом. Так чего не знать-то?

– А деньги? Драгоценности? – обеспокоенно спросила я.

Лиза покачала головой.

– Может, вы просто еще не обнаружили пропажу? – Я опять посмотрела на Лизу, потом на «Игоря Олеговича» и обратилась к нему: – У вас в доме было что-то ценное? Что-то одно, за чем могли лезть воры? Можете мне не говорить, что это. Я не хочу знать. Но что-то такое, что дороже денег и драгоценностей? Картина? Старинная ваза?

«Игорь Олегович» показательно задумался, потом покачал головой.