сторон. В их потоке меня закружило так, что я не заметила, как в тишине, нарушаемой лишь шелестом ночной листвы, прошло минут двадцать.

Я вскинулась.

– Почему ничего не слышно?

Соловей, все это время строгающий очередную палочку, с удивлением покосился на меня.

– А что должно быть слышно? – поинтересовался он мирно.

Отвечать мне не очень приятно, но все же пришлось.

– Ну, Алекс ведь его… пытает. Но криков не слышно.

– А, это… – протянул Сол. – Он наложил на кровососа чары, чтоб не орал и не привлекал внимания.

От такой жестокости у меня зашевелились волосы на затылке.

– То есть ему больно и он даже не может кричать? – не поверила я.

Сол только пожал плечами.

Этого я терпеть не могла. Пусть носферату и кровосос, подлая тварь из мира два-пять, которой непонятно что надо. Но даже пытки должны иметь какие-то пределы гуманности.

Я резко встала с бревна, Соловей поднял на меня голову.

– Ты чего? – спросил он с удивлением.

– Ничего, – ответила я и решительно вылезла из зарослей, не дав Соловью ухватить меня за ногу, и направилась к освещенной костром полянке.

Сол меня конечно же догнал, но сделал это, когда я успела подойти к огню, где обнаружила Алекса, который с помощью заклинаний и чар делает с кровососом что-то дикое. Путы остались на земле, а самого носферату подняло в воздух на полтора метра, где скручивает и сгибает в дугу. Глаза на выкате, лоб покрылся красными каплями, видимо так у носферату выглядит пот, лицо искажено гримасой боли.

Хром стоит рядом и делает какие-то совершенно неизвестные мне пассы.

– Алекс, перестань, – выдохнула я. – Ему больно!

– Верно, – согласился он, недовольный, что я снова влезла. – Но очень эффективно.

Сол взял меня за локоть, собираясь снова увести в сторону, но я вырвала его и с силой толкнула Алекса, выкрикнув:

– Так нельзя! Алекс, нельзя!

Хром моей атаки не ожидал, и споткнулся, отскочив в сторону. В этот же миг заклинания с носферату спали, и он, обретя свободу, с яростным рычанием кинулся на меня.

Почему объектом его агрессии стала именно я, понять не успела, только услышала его глухой хрип:

– Пахнешь, сальма…

Следующее, что я успела осознать, это Алекс налетает на меня, накрывая собой, а я в просвет между его локтем и торсом вижу как Соловей кидается на кровососа, сшибая его всей массой. Они падают, раздается хруст и все затихает.

Только после этого до меня дошло, что я снова была на волоске от гибели и меня мелко затрясло. Алекс чуть отстранился от меня, его лицо оказалось над моим, а глаза засветились ярким голубым огнем, в которых читалается целая палится эмоций от бешенства до, кто бы мог подумать, заботы.

– Испугалась?

Я нервно закивала, изо рта вырвалось что-то несуразное:

– Что такое сальма?

Из-за спины Алекса донесся голос Соловья:

– Что-то вроде собачьей самки, если переводить на человеческий. Только в бранном смысле.

Трясясь, как осинка, я осторожно высунула голову из-за плеча Хрома, который все ещё держит меня в руках, и пролепетала:

– С-самки?

Соловей поднялся над неподвижным телом кровососа и отряхнул колени на штанах.

– Ну да, – не оборачиваясь, сообщил он. – У них это значит и брань, и вожделение одновременно. Странно, что он тебя так назвал.

Алекс, наконец, отодвинул меня, прилив чувств у него закончился, соколиные брови снова сшиблись на переносице, а лицо омрачилось.

– Яра, какого хрена? – резко произнес он.

Как объяснить ему, что до сих пор считаю насилие плохим способом решения вопросов, я не придумала. В первую очередь потому, что пару минут назад тот, кого я пыталась спасти, чуть меня не сожрал. Возможно и правда я слишком одуванчик в некоторых вопросах. Но если отказываться от прежних установок, то нужны какие-то другие. И эти другие мне пока не очень нравится. Впрочем, если бы не агенты, я бы давно валялась бы где-нибудь в канаве, причем даже не от клыков носферату, а всего лишь от рук Влада Лисицына.

Речь моя сбилась, я стала заикаться.

– Я н-не… н-не зн-наю. Я п-п-просто… хотела…

– Ты просто сдурела, – заключил Алекс миролюбиво.

То, что Хром не кинулся откручивать мне голову за этот инцидент, дал надежду, что он на меня не злится. Да и сам факт: в минуту опасности Алекс снова бросился меня защищать тоже на что-то намекает. Правда на что, пока не разобрать.

– Ладно, – отмахнулся Алекс и поднялся, увлекая меня за собой на ноги. – Сол, как там тварь?

Алекс развернулся к Разбойнику и послал ему вопросительный взгляд. Тот развел руками и сообщил деловито:

– Уж простите, но отправился к праотцам.

Алекс чему-то покивал и проговорил:

– Тем лучше. Все равно самое важное он успел рассказать.

Мы с Соловьем разом оглянулись на Хрома и превратились в слух. Тот хмыкнул и окатил меня таким взглядом, от которого у меня даже пятки заалели.

– Вы удивитесь. Особенно «сальма».

Глава 8

Говорить о выведанном Алекс сподобился только когда мы снялись с нашей номинальной стоянки и снова ломанулись через лес. На мои попытки вызнать, в чем дело, он только отмахивался и коротко бросал:

– Сейчас, погоди.

И только когда мы, преодолев путь вверх по заросшему склону, который постепенно превратился в голый скальник с огромными валунами, вылезли на вершину горы, он Алекс натужно выдохнул.

– Здесь будет получше, – сказал он.

Вершина представляла собой небольшой пятачок, окруженный скалами и каменными глыбами, которые в свете двух лун кажутся слегка зеленоватыми. С этой высоты открывается вид на обширные пустоши внизу, которые тянутся до самого горизонта, а он теряется в бесконечной темноте небуланской ночи. Здесь же, на пятачке между камнями можно неплохо спрятаться в провалах.

Запрыгнув в середину одного из них, Алекс проговорил:

– До утра спрячемся здесь.

Нам с соловьем пришлось последовать за ним. Когда мы разместились в естественном котловане меж каменных глыб, я снова атаковала его расспросами.

– Ты собираешься рассказать, что узнал? Или нарочно держишь интригу?

Вынув из кармана пачку каких-то крекеров, он протянул сперва мне, а когда с недоверием взяла парочку, предложил Соловью. Сол отхватил половину и сожрал за один раз. Я же пробовала сперва аккуратно. Крекер по вкусу отчетливо напомнил пирог с медом и черемухой, причем не со вкусовой добавкой, а именно пирог с ягодами.

Несмотря на нетерпение выяснить, что узнал Хром, когда по языку растеклась умиротворяющая сладость, я с воодушевлением умяла оба кусочка. В животе приятно потяжелело, будто я и правда целиком сожрала какую-нибудь шарлотку.

– Это что за печеньки