– Простите их, Галина Гавриловна, – в крайнем смущении проговорил Петр Брониславович, – голодающее Поволжье какое-то. Прямо не знаю, что на них нашло. Вы бы их не кормили, что ли, а просто профориентировали. Чтоб они после школы к вам на комбинат работать пришли…

– Ох и мечтательный же вы, Петя… Петр Брониславович, – улыбнулась Галина Гавриловна, просияв. – Как же это – к нам на работу? Да у нас тут сроду лишних мест не было и не будет.

Петр Брониславович был так рад, что его назвали Петей, что махнул рукой на своих голодающих и остался стоять возле прекрасного технолога. А та с улыбкой наблюдала за бегающими вокруг столов детьми.

К ней подошел очередной ученик и снова опозорил Петра Брониславовича. Вроде бы ничего особенного – ребенок хлебушка попросил, колбасу заесть. Но Петру Брониславовичу опять стыдно стало по полной программе.

– Ах, Петр Брониславович, да не волнуйтесь вы. – Галине Гавриловне так хотелось успокоить этого милого атлета с наивными глазами. – В двух предыдущих классах дети тоже хлебушка просили. Ничего. Дети есть дети.

– Дома их, что ли, не кормят, – буркнул Петр Брониславович и завозил перед собой носком ботинка. От слов Галины Гавриловны ему и правда стало очень спокойно, но он пока еще не мог вот так вот сразу сдаться и утихомириться.

Галина Гавриловна только хотела предложить Петру Брониславовичу отведать ветчины и сервелата, как вдруг увидела такое, что дыхание у нее перехватило.

– Смотрите, Петя, опять тот мальчик! – вскрикнула она, указывая пальцем высоко вверх. – Ай-яй-яй, залез!

…Антону непременно нужно было привлечь к себе внимание. Иногда он сам не знал, зачем именно ему это нужно. Но нужно. И он это делал. Точно так же, как и в этот раз. И остановиться уже никак не мог.

Антон сосредоточенно забирался на трубы. Несколько раз ноги и руки его соскальзывали. Но ему хотелось забраться как можно выше.

– Гуманоид, урод, слезай! – первым крикнул ему Костя Шибай, так и не донеся кусок колбасы до рта.

– Антон! – крикнул Петр Брониславович. – Ну-ка быстро вниз!

– Ай! Ой! Мамочки… – Галина Гавриловна даже не могла подобрать ни одного нужного слова.

– Вот какой я ловкий! – кричал тем временем Антоша с верхотуры. – Смотрите, как я высоко забрался! А вы все – Гуманоид, Гуманоид!

Петр Брониславович похолодел. На его глазах румянец сходил с замечательных щек Галины Гавриловны. Да и ученик находился в опасной ситуации.

Балованцева Арина и Витя Рындин переглянулись. Только Арина заняла хороший наблюдательный пункт за предполагаемой воровской фигурой, как злосчастный Мыльченко взял и создал проблему. Да такую, что его нужно было немедленно выручать. Но Витя жестом показал ей: «Спокойно. Продолжай заниматься своими делами…»

И Арина поняла, что Витя, на которого можно положиться, контролирует ситуацию. И в случае острой необходимости поможет Петру Брониславовичу. Арина теперь не сводила глаз с мобильника, который оттопыривал карман Вити. И с подозрительной личности, которая под шумок так и крутилась поблизости…

А катавасия продолжалась.

– Антошенька, слезай! Колбаски поешь! – сладеньким голосом крикнула Зоя Редькина. Она очень переживала за своего дурачка-соседа.

Но от этого Антон еще больше активизировался.

– Внимание! – с пафосом воскликнул он. – Я – общество «Грин Пис»! Отсюда, с высоты, я выдвигаю декларацию против употребления животных в пищу! В виде колбас и сосисок! Даешь в еду одни растения!

Петр Брониславович заметался:

– Галина, давайте я залезу, сниму его. Ведь он упадет же… Вы уж извините нас, извините… А если он вправду упадет…

– Ага, вмиг его тогда на колбасу переработают, – под руку Петру Брониславовичу заметила Спиридонова.

– Даша, замолчи, – одернул ее Петр Брониславович.

– Да как же, упадет. Мне ж тогда начальство… – бормотала Галина Гавриловна.

Того, что за эту выходку достанется в первую очередь Галине Гавриловне, Петр Брониславович вынести уже не мог. И он крикнул:

– Мыльченко! Сиди, где сидишь! Сейчас я тебя сниму!

– Эй! – крикнула Танюшка Астемирова, у которой был самый пронзительный голос в классе. – Петр Брониславович снимет тебя сейчас! Не дергайся!

– Не надо меня снимать! – возмутился Антон. – Когда захочу, я сам слезу! Я такой! Ой!

Все только и увидели, как мелькнули в воздухе серые штанишки. Раздался плеск, и все, кто наблюдал эту картину, в ужасе ахнули. Витя Рындин кинулся к чану. Воровская личность отскочила от него. Ни с чем…

– Прыгнул в чан и там сварился, – констатировал Мамед.

– Живой он? Ой, горе-горе! – Петр Брониславович оказался у места падения почти одновременно с Витей, который уже заглядывал в большой чугунный чан.

Никто уже не смеялся, не кричал. И вот в тишине, нарушаемой лишь непрекращающимся гулом работающих агрегатов, послышалось фырканье и бульканье:

– Помогите… Вытащите меня! Тьфу! Я вот…

Витя бросился на помощь.

– Ну-ка, Рындин, отойди. Я сам… – Петр Брониславович, поддерживаемый за пиджак Галиной Гавриловной, смело нагнулся над чаном, в котором барахтался сейчас Антоша.

– Давай же руки, ну!

– Петр Брониславович, только будьте аккуратны! Ваш мальчик упал в чан с сало-жировым отстоем! – закричала на ухо Петру Брониславовичу Галина Гавриловна.

– Фу! – все сразу отступили на несколько шагов назад, и только Витя и подскочившая Арина остались стоять возле технолога и спасателя.

– Хоть холодный этот отстой? – спросила Арина.

– К счастью – да, – с оптимизмом ответила Галина Гавриловна.

– Жалко. Не сварился. А то стал бы Иваном-царевичем, – усмехнулся Владик Федюшов. – Румяным, умным…

Все это было очень забавно, тем более что Мыльченко, похоже, был жив и невредим, только скользил и никак не давался Петру Брониславовичу в руки.

– Да я и сам могу, нечего меня вытаскивать, – бубнил Антоша, наконец, показываясь из чана.

– Сало-жировой отстой… – Петр Брониславович развел свои выше чем по локоть вымоченные руки. – Антон, как же тебя отмывать?

Антон морщился и не знал ответа на этот вопрос. Сало и жир стекали с него на пол и уже в некоторых местах начинали застывать серой пупырчатой коркой.

Потихоньку одноклассники обступили Антона.

– На кого ж ты похож… – скривился Владик, оглядывая Антона с ног до головы.

– Мерзкий такой, липкий. Фу! – добавила Даша Спиридонова.

– Мыльный, сальный…