Мы очень удачно подъехали к блокпосту. До пересменки оставалось не более получаса, и парни откровенно изнывали от скуки и ожидания конца смены. Рядом с мешками, набитыми песком, валялось несколько блестящих гильз, еще не запорошенных пылью. Надо понимать, ночью пострелять пришлось? Видимо, зверье отгоняли. Да, так оно и есть. В ста пятидесяти метрах лежала окровавленная туша, похожая на Большую гиену. Один из парней лениво поднялся и подошел к нашей машине.

— Доброе утро.

— Доброе утро, сэр! Будьте любезны ваш ай-ди и ай-ди вашей спутницы!

— Извольте.

— Куда направляетесь? — Парень лениво повертел в руках наши карточки.

— Мы едем в путешествие, офицер! — нежно пропела Маргарет и неожиданно прижалась грудью к моей руке.

От удивления я чуть сигарету не проглотил. Капрал кашлянул, потом хмыкнул и подтянулся.

— Мы с женой едем к нашим друзьям, — добавил я, — в Нойехафен. Выехали пораньше, чтобы не изжариться и не глотать пыль от грузовиков.

— Да, пыли здесь хватает, — пробурчал парень и чуть не сплюнул, но вовремя сдержался. Видимо, постеснялся Маргарет. — Будьте осторожнее! Вчера кто-то обстрелял один из наших патрулей. — Он вернул нам документы и даже козырнул. — Хорошего отдыха, мэм!

— Благодарю, офицер! — певуче промурлыкала Маргарет. — Вы очень, очень любезны…

Капрал махнул одному из своих парней, и тот поднял полосатый шлагбаум. Мелькнуло уставшее лицо пулеметчика, покрытое слоем пыли. Он равнодушно скользнул взглядом по нашей машине и посмотрел на часы.

Наконец мы покинули Порто-Франко.

— Повезло, — с большим облегчением вздохнул я.

— Я так боялась…

— Нам очень помогла ваша улыбка, мадам.

— Как бы не так… — опять улыбнулась она, на этот раз — грустно. — Я гожусь этому мальчишке-капралу в матери.

— Хм… Судя по его виду, про маму он не подумал. Больше пялился на вашу грудь и люто мне завидовал.

Маргарет покосилась на меня, но ничего не сказала.

Дорога из Порто-Франко в Веймар идет по саванне. Можно проехать и вдоль берега, но тогда путь увеличится в два раза. Поэтому все идут напрямую, поднимая клубы пыли и распугивая стаи антилоп и больших песчаных ящериц, которые напоминают комодских варанов. Эдакие трехметровые бестии с множеством огромных шипов на шее и голове. Когда она злится, то жабо раскрывается, как большой зонтик. Ну и зубки у нее соответствуют. Как говорится, по размерам и характер.

17 год по летоисчислению Нового мира.

Саванна между Порто-Франко и Веймаром.

— Кстати, — спросил я, когда Порто-Франко остался далеко позади, — вы умеете стрелять?

— Разумеется, — гордо ответила Маргарет, — я же выросла в Техасе!

— Тогда посмотрите в перчаточном ящике. Там должен быть запасной пистолет.

Судя по всему, внимание, оказанное мальчишкой-капралом, не прошло даром. У нее даже настроение поднялось. Она открыла бардачок и, покопавшись среди измятых бумаг, нашла пистолет и два запасных магазина. Ничего особенного — обычный «Luger P08 Parabellum».

— Трофей? — спросила она и выщелкнула магазин. Судя по всему, эта модель ей знакома не только по картинкам.

— Память…

— И тоже от женщины? — с иронией в голосе спросила она.

— Да. Но она не была моей женщиной. Просто очень хорошим человеком и другом.

— Но вы все же расстались.

— Она погибла, — сухо отрезал я.

— Извините…

— Все нормально, — поморщился я и потянулся за сигаретой. Может, и резко ответил, но ее вопрос меня выбил из колеи.

Маргарет тоже закурила, и дальше мы ехали молча. Говорить не хотелось, да и о чем нам разговаривать? Все, что было необходимо, мы уже выяснили.

— Эту женщину звали Анастасия Федорова, — неожиданно сказал я. Даже для самого себя неожиданно. Будто извинялся за грубость, — она была геологом из поисковой партии Джека Чамберса. Погибла при обороне Аламо. Она была очень хорошим человеком.

— Вы ее любили?

— Пожалуй, что нет. Не успел влюбиться. Я просто восхищался этой женщиной. Издали.

— На вас это не похоже.

— Вот поэтому я и не пробовал. Чтобы не было «похоже».

— «Любовью оскорбить нельзя…»[9]— процитировала она.

— «Кто б ни был тот, кто грезит счастьем, нас оскорбляют безучастьем»,[10]— продолжил я и покачал головой. — Нет, это не тот случай.

— Вы знакомы с творчеством Лопе де Вега? — искренне удивилась она.

— В Кадизе скучно, вот и читаю. Особенно в сезон дождей. Конечно, я не такой умный, как Поль Нардин или Шарль Вернер. Эти парни учились в колледжах, а я простой алжирец из парижского пригорода.

Через двадцать километров мы осторожно перебрались через мутный и быстрый ручей. На берегах сидели какие-то мелкие птицы, похожие на куропаток. Заметив машину, они дружно поднялись в воздух и улетели. Мы поднялись на холм и начали спускаться в небольшую лощину. А еще через сто метров заметили пикап и двух человек, которые беспомощно топтались рядом с ним.

— Люди… — сказала Маргарет.

— Странно… — протянул я и облизал пересохшие губы, — что они здесь делают?

— Куда-то едут, — предположила она, — так же, как и мы.

— В эдакую рань? Ну-ну… — Я покачал головой, а потом вытащил пистолет из кобуры и прижал бедром к сиденью.

— Вы всегда такой?

— Какой?

— Недоверчивый. Вы же видите, что у них с машиной проблемы. Капот открыт…

— Вот поэтому до сих пор и живой, что недоверчивый.

Не доезжая до пикапа нескольких метров, я остановился и приспустил стекло. Джип поставил так, что можно было стрелять из окна или объехать эту развалину. Как карта ляжет. Бросил взгляд по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Конечно, при большом желании можно и здесь спрятаться, но уж слишком место открытое. Редкие пучки высохшей травы, песок и камни. Несколько валунов на пригорке. До них не меньше трехсот метров. Кстати — хорошая позиция для снайпера.

Рядом с машиной топчутся мужчина и женщина. Они увидели нас и очень обрадованно замахали руками. Будто боялись, что мы не заметим и проедем мимо. Это они зря — проехать нельзя. Такие уж традиции в Новом мире. Правильные, в общем, традиции. Если бы не одна вещь. Какая? Бандиты. На бандитов они не похожи. Очень реально радуются нашему появлению. Хм… Не слишком ли реально? Господи, да что это я? Неужели и правда стал параноиком?