В классе уже знали о том, что отец Тома попал в аварию, но всех интересовали подробности.

Некоторые спрашивали об этом Джеми, но та не могла ответить. Было видно, как она расстроена. Под глазами красовались темные круги, поэтому ее быстро оставили в покое. Все знали, насколько близко она общается с семьей Тома, и не хотели беспокоить ее.

За день Джеми так ни с кем и не поговорила. В половине двенадцатого, во время алгебры, за окном разразилась буря. Небо почернело, и по окну забарабанили огромные капли. Дождь был таким и громким, что учитель алгебры, мистер Андрополус, был вынужден кричать.

Гром гремел, но молний не было. Небо сделалось из черного фиолетовым. Джеми глядела в окно, загипнотизированная звуком падающих капель, которые били по стеклу и тут же скатывались вниз.

Ей хотелось выскочить из класса под этот дождь, под холодные освежающие струи и бежать подальше от школы, от своей жизни.

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Небо прояснилось и снова стало серым. И зачирикали воробьи, слетевшиеся в траву в поисках жирных червей, выползших на поверхность.

«Какой странный день», — подумала Джеми.

— Я спрашиваю тебя уже второй раз, Джеми. Земля вызывает Джеми! Ты здесь, Джеми?

Лишь теперь она поняла, что кто-то повторяет ее имя.

Ребята засмеялись над ней. Она отвернулась от окна.

— Земля вызывает Джеми! Ты меня слышишь?

Это был мистер Андрополус, сложивший руки рупором.

— Извините, — сказала она, покраснев. — Просто я засмотрелась на дождь.

— Хорошо, что он кончился. А то бы мы так и не удостоились чести побыть с тобой, — произнес учитель своим тоненьким голоском, улыбаясь так, будто сказал что-то ужасно остроумное.

Кто-то снова нервно засмеялся.

— Извините, — повторила Джеми, чувствуя себя совсем незащищенной. Она любила сидеть на задней парте, потому что там мало кого спрашивали. Но сегодня это место ее не спасло.

— Ты можешь решить это с иксом и игреком? — спросил мистер Андрополус, указывая на длинное уравнение, написанное на доске.

— Посмотрим, — сказала Джеми с тяжелым вздохом.

Цифры и буквы расплывались перед глазами, сливаясь в сплошное белое пятно.

— Я не могу прочесть. Мои глаза…

— Какую часть ты не можешь прочесть? — спросил мистер Андрополус более мягким тоном.

— Все, — ответила Джеми, снова покраснев. — Я забыла очки, и теперь все сливается.

— Тогда попробуй ты, Дэвид, — сказал учитель мальчику, сидевшему рядом с ней. — Или у тебя тоже все сливается?

— Нет, — ответил Дэвид Коновитц и принялся за уравнение.

Джеми огляделась по сторонам и лишь теперь поняла, как нечетко видит без очков.

«Это так успокаивает», — подумалось ей.

Размытый мир показался ей приятным. Вот бы хорошо было провести в нем остаток жизни.

По крайней мере, остаток дня прошел именно в этом мире размытых бумаг и лиц, носившихся по коридорам и хлопавших дверцами шкафчиков.

Казалось, что так будет продолжаться вечно.

Потом неожиданно прозвучал звонок с последнего урока. Джеми побросала учебники в свой шкафчик и достала оттуда безразмерный зеленый свитер. Стала натягивать его и остановилась. Это был свитер Тома. Она взяла его поносить как-то после футбольного матча, да так и не вернула. Они долго шутили над тем, как он ей идет.

А теперь Джеми пойдет в этом свитере сдавать Тома полиции.

Она сняла свитер, пытаясь представить его на Томе, но увидела лишь пятно.

— Джеми, так ты его не наденешь. Нужно натягивать через голову.

Обернувшись, она увидела Энн-Мери в ярко-желтом дождевике.

— Очень смешно. — Джеми вздохнула и бросила свитер обратно в шкафчик.

— Как прошел день? — спросила подруга.

— Даже не знаю, — ответила Джеми. — Ничего не помню.

— Значит, как всегда! — поддела ее Энн-Мери. Я сцепилась с учителем на французском.

— Из-за чего?

— Из-за произношения, из-за чего же еще? Мне надоело повторять все пять раз. А он думает, что он может помыкать всеми, раз в нем два метра роста.

— И что же ты сделала?

— Ударила его под коленки!

Они рассмеялись.

— Наконец-то я заставила тебя смеяться, — сказала Энн-Мери. — Так ты собираешься идти в полицию?

Улыбка Джеми быстро растаяла. Она нервно кинула назад свои длинные волосы.

— Да, собираюсь.

Мимо прошла Лора Паттен, держась за руку Стивом Гурвином.

Джеми отвернулась, уставилась на лежащий в шкафчике свитер и подумала: «Мы с Томом ходили так же».

— С каких это пор они встречаются? — прошептала Энн-Мери, когда парочка скрылась.

— Не знаю, — ответила Джеми с отсутствующим видом.

— Он не слишком молод для нее? Учится в предыдущем классе.

— Он второгодник, так что они одного возраста, — объяснила Джеми. — Мы будем теперь обсуждать Стива Гурвина?

— Извини, извини, извини, — сказала Энн-Мери, оступив на несколько шагов.

— Мне тяжело говорить о таких вещах. А когда я расскажу обо всем полиции, станет еще хуже. — Джеми прислонилась к стене, держась за дверцу шкафчика, как будто он не хотел ее отпускать.

— Я же извинилась, — сказала Энн-Мери, взяв ее за руку. — Идем.

В последний раз посмотрев на зеленый свитер, Джеми захлопнула дверцу. Они распахнули двойные двери и вышли на улицу. Буря давно улеглась, но воздух оставался влажным. Стекла блестели. Дорога была мокрой.

— Ужасно. Как будто в парилке, — заметила Энн-Мери, снимая дождевик. — Хорошо, что ты надела этот тяжелый свитер.

— Мы как будто идем по горячему желе, — добавила Джеми. — Этот дождь…

Она внезапно остановилась и крикнула:

— Том!

Он стоял на другой стороне улицы, привалившись к капоту маленького фургончика.

Откуда у него этот фургончик?

— Том!

Он выпрямился, увидев, что Джеми машет ему.

— Что? — воскликнула Энн-Мери, все еще борясь со своим дождевиком. — Ты куда?

Но Джеми уже бежала к Тому через улицу.

— Наконец-то! — кричала она. — Наконец-то ты вернулся!

Сначала Том казался удивленным, ухшмыльнулся.

— Эй, Джеми, постой!

Она остановилась посреди улицы.

— Джеми, постой! — донесся откуда-то голос другого парня.