— Я была у Измайлова.

— Да ты что-о-о?! — Иришка выронила ватный диск, которым протирала лицо. — Значит, ты всё-таки спала с ним? А мне сказала, что нет! Вот врунишка! Ох! Что вы делали? Ой, лучше без подробностей!

— В лучших традициях жанра: напивались в хлам, — хмыкнула я. — Сначала в дело пошел коньяк, потом мы отшлифовали его виски.

— А почему он позвал тебя ночью к себе домой?

— Потому что недавно мы переспали ещё раз, и я думала, что у нас свободные отношения.

— А у вас?..

Чтобы пересказать всю историю, понадобилось ещё добрых полчаса. Шевченко как истинный друг слушала молча, только изредка качала головой и прикрывала рот ладошкой. Во взгляде её читалось: «Совсем как в любовном романе!»

Хреновый у меня любовный роман, скажем честно. Вместо ночи, полной страсти, я заработала похмелье и ещё один негативный опыт в отношениях.

Впору вешаться.

Но так как я ещё молода и прекрасна, то обойдемся недолгим самобичеванием.

Как-никак, бывают в жизни огорчения. Почти женатые мужики тоже бывают — от них никто не застрахован.

Ещё и пара, как назло, сегодня у Измайлова предвещается. Он-то с похмелья оклемался или отменит?

* * *

Не отменил.

Сегодня Станислав Тимофеевич был рассеян как никогда прежде и терминами в нас сыпал с особым садизмом. Даже кайфующий Коперник в какой-то момент сник и проворочал себе под нос:

— Вообще-то учеба должна наполнять нас новыми знаниями, а не быть читкой учебника по памяти.

Я изумленно зыркнула на него. Ванюша, ты не заболел часом? Чтоб тебе не нравился стиль преподавания? Ты ж получаешь эстетический оргазм даже от чтения методички.

Зато ко мне Измайлов не лез, словно и не замечал вообще темноволосого недоразумения, сидящего на первой парте. Обидно, знаете ли.

Я тут! Эй!

Но вообще обстановка была непривычная. Никакого напряжения. Парни на верхних рядах тоже расслабились, и в какой-то момент по аудитории начал доноситься всё нарастающий шепот:

— А4!

— Ранил.

— А5!

— Убил.

Стас не обращал внимания на нарушителей порядка, не язвил и не гнал их взашей. Да что с ним такое?!

— В7! — совсем уж раскричался жадина-Шпак.

— Мимо, — рявкнула я с первого ряда. — Вы можете заткнуться?!

Шпак моментально покраснел до кончиков волос, а его оппонент, Кошелев, стрельнул в меня взглядом, полным презрения. Ничего не сказал, но через полминуты в затылок прилетела скомканная бумажка с коротким посланием:

У тебя ПМС?

Вдох-выдох. Серега просто одноклеточное создание, на которого нельзя обращать внимание. Измайлов же не обращает. Хм, а почему, кстати, не обращает? Это ж предел наглости.

Стас уставился в телефон. Неотрывно.

А затем вышел из аудитории под удивленное молчание всей группы. Я огляделась по сторонам и тоже поднялась из-за парты.

— Скажите Станиславу Тимофеевичу, что мне стало плохо, — произнесла как можно громче, чтобы никто уж точно не связал мой уход воедино с Измайловским.

— Точно ПМС! — обрадовался Кошелев.

— Пошел лесом, — рыкнула на него и, закинув тетрадь с учебником и ручкой кучей в рюкзак, двинула к выходу.

Стас обнаружился прямо за дверьми кабинета. Он стоял, опершись о стену, и продолжал смотреть в телефон взглядом, который не выражал вообще ничего. Абсолютно пустой, рыбий взгляд.

— Всё в порядке, Станислав Тимофеевич? — Я заглянула ему в глаза.

— Да, — металлическим тоном.

— Что пишут?

— Иванова, тебя это волновать не должно.

— Да я вообще, знаете ли, волнительная. — Пожатие плечами. — Ладно, никто не заставляет говорить. Только это… Вас на паре ожидает влюбленный в науку Коперник и ещё десяток троглодитов. Вернетесь к ним?

— Да, спасибо.

— Стас… — позвала очень тихо, одними губами, когда он уже схватился за ручку. — Мы не спим вместе, но можем общаться. Если вдруг захочешь поговорить…

— Спасибо за заботу, Иванова, — ответил резко и дернул дверь на себя.

Что ж этим мужчинам так нравится запираться в броне из предрассудков, самоедства и обид? Достаточно просто выговориться, тем более я не против. Он ведь неплохой, пусть и почти женатый. По-человечески интересный.

Только сейчас я додумалась, что Стас — это тот же Коперник, только повзрослевший и готовый немного выходить за рамки. А так такой же замкнутый и сложный. Истинный технарь, мать его.

Ладно, раз пару благополучно прогуляла, можно и отдохнуть. Я спустилась с третьего этажа на первый, в так называемый зал ожидания: рекреацию недалеко от проходной, где стояли удобные диванчики и отдыхали все прогульщики института.

Всё шло спокойно до тех пор, пока со стороны входа не донеслось визгливое:

— Пропустите меня! Здесь работает мой жених!

Я заинтересованно прислушалась.

— Впустите!

Хм, не может быть. Неужели Настенька?!

Я перевалилась через диван и, вытянув шею, разглядела у турникета невесту Стаса. В белом пуховике и меховых сапожках, на которых болтались декоративные заячьи ушки. Розовощекая. Вся такая кукольная и нереальная. Если б ещё не вопила как резаный индюк, вообще была б самим очарованием.

Она пришла драться с Измайловым? Какие у них мексиканские страсти. Я даже пожалела, что ушла с пары раньше времени.

Невеста таки прорвалась внутрь и под аккомпанемент женщины из бюро пропусков, которая прокляла и её, и всех её родственников, рванула по коридору вперед. А затем затормозила, видимо, осознав, что не знает, куда идти.



— Где пара у Измайлова Станислава?! — напала на стайку старшекурсниц.

Они послали её в такие далекие и глубокие края, что без фонарика — не доберешься.

— Вы не знаете, где пара у Измайлова Станислава?! — подлетела ко мне.

Интуитивно, что ль, определила ту единственную (надеюсь), которая спала с преподавателем?

Хвала небесам, официантку из кафе она не вспомнила, а потому смотрела на меня как на нового человека.

— Так знаете или нет?..

Вообще-то знаю. Говорить? Но как-то это не по-товарищески, натравить разъяренную бестию на замученного Стаса. С другой стороны, лгать тоже неправильно — я не должна мешать отношениям двух влюбленных или не очень людей.

Поэтому я выбрала иную стратегию: изобразила слепоглухонемую в маразме. Настя переспросила ещё раз, а я тупо пялилась на неё с приоткрытым ртом. Разве что слюна не текла.