пересохшие губы, крепче прижал к себе сверкающий подарок — Я хочу поблагодарить вас барон. За уверенность в том, что я выйду победителем из схватки с этим зверем. За ваш арбалетный выстрел, который мне дал шанс. За друга, которого вы дарите мне. Барон… — Олег смешался и с ужасом понял, что сейчас заплачет. — Я, так благодарен вам за всё. Я вообще не понимаю, как остался жив.

— Только Бог знает это, — выдохнул растроганный барон. — Не иначе, как его чудо спасло тебя. Ты упал на барса, это смягчило удар.

— Но большую часть костей я кажется переломал.

— Это…

Хлопнула дверь распахнутая изящной ручкой, и дышащий ароматом таинственных духов вихрь ворвался в комнату.

— Олаг!

Мягкий, мягкий шёлк платья, заплаканное, ставшее ещё более прекрасным лицо.

— Олаг.

Сверкнули в тусклом свете лампы, камни на розовых ноготках.

— Кхм! — произнёс барон, а потом тихо вышел из комнаты прикрыв за собой дверь.

— Я так испугалась за тебя.

Глаза огромные, необыкновенной красоты с укором смотрят в лицо. Ну что можно ответить этим глазам.

— Ты хочешь заставить меня влюбиться в тебя. Ты безродный выскочка и болтун.

Сверкнули глаза, дрогнули длиннющие ресницы, вздёрнулся вверх короткий правильный носик.

— Можешь устроить хоть сотню таких представлений, мне наплевать. Я презираю таких шутов.

— Так презираешь или любишь?

— Люблю.

И вместо дамы в шелках и драгоценностях вмиг оказывается на краю постели маленькая, красивая, расстроенная девочка.

— Не знаю что со мной. Даме нельзя говорить такое, но я влюбилась в тебя.

Маленькая ручка натыкается на лежащий под боком Олега меч.

— Что это?

— Лунный луч. Мой новый друг, подарок твоего отца.

— Это же меч его брата! — Ирис подтянула к себе сверкающую сталь и восторженно посмотрела на прекрасное, холодное лезвие.

— Олаг, отец тоже любит тебя. Всё будет прекрасно мой рыцарь Последней Зари. Теперь у тебя есть меч, цвет и герб. Ты не спрашивая ни у кого разрешения, просто увезёшь меня из замка. А я буду маленькой и слабой. Буду сидеть на коне, прижимаясь к алым доспехам, и ничего не буду бояться.

— Ты чего-то боишься.

— Боюсь. Боюсь темноты, боюсь, того, что рыцарей больше нет. Боюсь оставаться одна.

— Ирис. Принцесса. Я люблю тебя. Я обязательно буду самым лучшим из рыцарей. Я весь мир положу к одним симпатичным розовым пяткам.

— Ты когда это подглядывал за мной?

— Когда ты спала в этой комнате.

— За такое секут кнутом на рыночной площади.

— Ты забыла, что я рыцарь! Меня нельзя сечь кнутом.

— Ты ведь любишь меня не потому, что я красивая?

Ох уж эти хитрющие, лисьи глаза. На первый взгляд невинно ждущие честного ответа. Но в глубине горит таинственный огонёк. Попробуй только ошибись, попробуй только не угадать, тех слов, которых ждёт эта хитрая девчонка. Но тому, кто любит просто найти нужные слова.

— Во всём мире нет, такой как ты. Я буду любить только тебя. Вечно.

Улыбка дарит возможность полюбоваться удивительно правильными белыми зубками. А потом грусть, снова овладевает маленькой принцессой.

— Бедный! Тебе очень больно?

— Сейчас мне лучше всех.

— Нет. Не сейчас.

Склоняется к лицу Олега гордое личико, прикрывают стыдливо длинные ресницы любимые глаза. А потом тёплые губы касаются губ Олега.

— А вот теперь лучше всех.

Беззвучно исчезает за дверью удивительное видение, оставляя после себя аромат духов и вкус поцелуя.

Шуршит дождь за окном, барабанит по каменному подоконнику. Олег с трудом приподнялся и улёгся чуть повыше.

— Любит.

Он улыбнулся, прикрывая глаза.

— Любит…

… Шагнул в полосу света император и его крик раскатился по тронному залу подобный грому.

— Что?

— Она говорит, что родила себе сына император.

— Безумная, — растянулись в улыбке тонкие губы — Что ж, пусти её.

Свет, растекающийся от магического трона, стал ярче, залил зал, заиграл отсветами на золотых страницах с заклинаниями украшающих стены зала.

Бесшумно открылись, украшенные драгоценными камнями, двери и на пол из черепов ступила нога, дрожащей высокой женщины. Она была удивительно красива. Породистая, царственная красота наполняла каждое движение одетой в рваное тряпьё женщины. Медленно, но очень уверенно, она шла к императору, прижимая к груди завёрнутого в старый плащ ребёнка.

— Так у меня есть наследник.

Женщина остановилась, опустила взгляд, а потом прошептала.

— Я боюсь за него, просто позаботься о нём властелин мой.

— Почему ты решила, что это мой сын?

Дерзко вскинулись голубые глаза, выпрямился стан.

— Я принадлежала только вам император.

— У меня тысячи наложниц, — Император поднялся с трона. — И не моё дело если одна из них ощенилась. Гаар, Ашур, — император хлопнул в ладоши.

Дрогнули стены замка, громовой рёв потряс их. Две чёрные уродливые фигуры появились в тронном зале. Вечно мучимые тоской и злобой демоны ада. Раздираемые всепожирающей болью и ненавистью слуги тёмной стороны.

— Я дарю вам её. — император устало указал на женщину. — А щенка утопите во рву.

Крик женщины был сильнее хохота демонов. Но не рухнули стены, не осыпались пурпурные башни. Привык Аббадон к вечным страданиям. Только вопли, только боль, только смерть царили здесь. А если и звучал здесь смех, то лишь смех императора проклятой империи.

— Любишь? — спросил император, у каменного свода — Ты любишь нас, своих созданий. Я одно из них! — крик взлетел к своду наполненный злобой. — Любишь ли ты и меня тоже? Я ненавижу, ненавижу и тебя и твоих людишек. Ты хотел, что бы я расчувствовался, глядя на эту стерву, глядя на кусок мяса, который она назвала моим наследником. — Крик перешёл в хрип — У меня нет наследников. Я бессмертен. Я унаследовал этот мир от того кого ты сбросил с небес. Этот мир мой!

Задохнувшись от ненависти, император закрыл лицо руками.

— Он всегда будет моим. Я не отдам его никому.

Стало тихо. Император тяжело дышал, раздирая ногтями грудь. Дворец чувствуя волны его адской злобы затих.

— Исгар.

Советник возник моментально. Глаза его были плотно закрыты, губы сжаты. Советник готовился к боли.

— Рабыню мне! — хриплый шёпот перешёл в рычание. — Нет! Сотню рабынь и рабов…

… Оплывая ледяным потом, Олег проснулся.

— Нет! Ты не получишь меня.

— Я дарю тебе сокровища империи, я даю тебе саму империю, я дарю тебе власть — Сон продолжал преследовать, — Ты получишь всё! Ты будешь богом!

— Богом? — страх ушёл. — А что такое Бог? Что ты знаешь о нём, о его милости, о его любви.

— Ты получишь деньги и женщин. Зачем тебе любовь?

— Ирис.

И побежал, поджимая хвост страх и зашипел как огонь заливаемый водой страшный голос.

— Страх умер император. Время ужасов прошло и приятнее отдавать нежели