плохо, этому незнакомому Алому брату с раненным сердцем. Олег сжал зубы, обогнал незнакомца, сунул руку в карман куртки и уронил на асфальт монету. Та звякнула, подпрыгнула и доверчиво подкатилась к ногам незнакомца. Тот недоверчиво оглянулся по сторонам, потом поднял монету и посмотрел на неё.

— Шагай солдат! — Приободрил человека Олег. — Шагай брат.

— Это не ваше? — Тоскующие глаза заглянули в самую душу Олегу, ладонь на которой лежала монета, вздрагивала.

— Нет — улыбнулся незнакомцу Олег. — Это не моё.

Всё вернётся. Всё вернётся, поднимаясь по спирали, повторится снова и снова. Отшагают по земле императоры и короли, вспыхнет и разобьётся любовь, поэты напишут стихи, писатели книги. Всё вернётся. Всё вечно как вечна любовь, как вечна война между светом и тьмой. Всё вернётся, если будет на то воля Бога.

Сидел в обшарпанной комнате ведомственоного общежития человек. Сидел, держась за пальцы, которые обожгла непонятная боль, и с ужасом смотрел на монету в одну четвёртую часть Лора. Самую мелкую монетку древней империи которой можно было оплатить вечное путешествие только в один конец.

Эпилог

Тогда он ещё не был императором. Тогда он был просто прыщавым мальчишкой. Правда, он уже познал женщину, на чердаке старого панельного дома, курил траву, пробовал винт и читал брошюрки о сатане. У него тогда не было мантии, была лишь чёрная футболка с козлиной головой и пентаграммой, была вечная обида на злобный мир, ранняя ненависть к замотанной работой матери и желание прославится. Обычный мальчишка, вполне обычный.

Он уже начертил на земле пентаграмму и теперь собирался принести жертву. Жертва была. Рядом с пентаграммой в ящике жалобно мяукал чёрный кот. Дрожащими руками мальчишка вытащил кота и прижав его к земле занёс над животным кухонный нож. Кот почему-то даже не пытался бежать, он продолжал жалобно орать, и жмурил вороватые зелёные глаза. Мальчишка не мог убить его. Занесённый нож задрожал в руке, мальчишка отшвырнул его, расплакался и выпустил кота.

— Я не могу этого сделать Повелитель, — с пафосом прошептал мальчишка в темноту. — Мне нужна сила и ненависть!

Внутри криво нарисованной пентаграммы родился дрожащий синий огонёк. Он становился всё сильнее, разгораясь всё больше и больше, а затем разбежался по линиям знака огненными ручейками.

Мальчишка отпрянул назад и замер с ужасом глядя на огненное чудо. Пламя становилось всё сильнее оно росло всё выше и выше, а потом вдруг замерло застыв и насмешливый тихий голос произнёс позади мальчишки.

— Красиво, правда?

Конец.