— Что? — спросила она.

Я взял девицу за плечи, едва удержавшись от того, чтоб встряхнуть.

— Мы с тобой только что разнесли в хлам таверну! — выкрикнул я. — Может быть, ты, наконец, перестанешь острить и скажешь, зачем ты во всё это влезла и кто ты, чёрт подери, такая?!

Девушка просияла.

— Я — Димеона! — сказала она.

Я заставил себя разжать пальцы, отступил на шаг, запрокинул голову и захохотал театральным смехом.

— Извини, — сказал я, смахивая несуществующую слезу. — А я-то, понимаешь, подумал, что ты — Фериссия!

Димеона посмотрела на меня и тоже прыснула, но — осторожно, как человек, которому в самом деле смешно, но который не привык шутить такими вещами и потому делает вид, что сам смеётся только из вежливости. Лицо её раскраснелось.

— Нет, — объяснила она, когда я перестал смеяться. — Я — не Фериссия, Фериссия лишь направляет меня. Сама Она к диким людям не ходит, только меня вот послала... То есть меня послала не сама Фериссия, а Мелисса, но Мелисса всегда служит Фериссии, и поэтому...

Я несколько раз щёлкнул пальцами перед лицом девушки:

— Гражданочка! Земля вызывает, как слышно? Я же говорю, что я — такой же оперативный сотрудник, как и вы. Может, мы, наконец, прекратим маскарад, представимся и начнём вместе думать, что нам делать с рваным сценарием?

Лицо проповедницы исказилось гримасой мысли. Потом её глаза просияли.

— Я — Димеона! — сообщила она.

Я набрал воздуха в грудь, чтобы ответить, что я, в таком случае, Папа Римский, взглянул ещё раз в нарочито провинциальное лицо девушки — и вдруг осознал, что она совершенно серьёзна. Не спрашивайте, как я это понял, — работая в Сказке, привыкаешь к любой игре: к добросовестным интонациям, к искренним жестам, к безупречно отыгранной мимике, даже ко всему сразу. Но есть, есть в арсенале у действительно искреннего человека что-то ещё — что-то неуловимое, то, что не поддаётся имитации потому только, что внятно сформулировать, что именно следует отыграть, не получается тоже. Вот этим неуловимым искренним обаянием и дышало всё в этой девушке.

— Меня послала Фериссия, — повторила девушка уже настойчивее. — Я должна идти к диким людям! Зачем мы снова в лесу?

— Так-так-так-так-так, — забормотал я, чувствуя, как волосы встают дыбом у меня на затылке. — К диким людям? Отлично, конечно же, к диким людям, просто замечательно, очень здорово, к диким людям. Только сейчас, пока они заняты, давай мы минуточку спокойно здесь посидим, и ты мне всё-всё расскажешь и про Фериссию, и про диких людей, и про себя, и про того, кто тебя послал, и куда, и зачем, хорошо? Тебе ведь можно рассказывать?

Продолжая бормотать какую-то успокоительную чушь и уговаривая себя, что мне, может быть, померещилось и обман сейчас разрешится, я подвёл Димеону к бревну, деликатно заставил её сесть, сам опустился на пень напротив и приготовился слушать. Проповедница долго сидела, насупясь, иногда взглядывая по сторонам, словно бы собираясь с мыслями. Наконец, лицо её просияло.

— Я — Димеона! — начала она свой рассказ.

***

Я с треском распахнул двери и решительно ввалился в кабинет к Аполлону Артамоновичу. Маг, как всегда, сидел за бумагами и попивал чай. При моём появлении он поднялся.

— А, Максим Андреевич! Доброе утро!

Он поглядел на меня, переводящего дух, — в глазах у меня ещё рябило после вихря телепортации — и улыбнулся:

— А знаете, Вам идёт: весь этот костюм, и вообще...

— Аполлон Артамонович! — перебил его я, приближаясь почти что вплотную. — Что всё это значит?!

Улыбка медленно сползла с губ мага.

— Садитесь, — сказал он уже гораздо серьёзнее. — И рассказывайте по порядку.

— Аполлон Артамонович, — садиться я не стал, ибо знал, что в таком возбуждении всё равно усидеть не смогу. — Получается, Димеона и есть моя подопечная?

— Димеона? Что ж, интересно, — маг склонил голову набок. — Итак?

— Да или нет? — спросил я.

Маг вздохнул:

— Максим Андреевич, Вы почему-то считаете, что я знаю обо всём, что происходит с Вами в Сказке. Разумеется, во многих случаях так и есть, однако сейчас я всё-таки попросил бы Вас успокоиться и рассказать, что именно Вы видели.

Я перевёл дух.

— Вы правда не знаете?

— Откуда? Единственным нашим агентом в Вебезеккеле на этот момент были Вы.

— Только я?

— А что Вы думали? Остальные работают на свой сектор. Итак, что произошло?

Я постарался собраться с мыслями.

— Димеона... Она правда лесная нимфа? То есть что я несу, конечно, правда... Ну, так вот: она пришла в Вебезеккель и устроила шоу.

Брови волшебника поползли вверх:

— Шоу?

— Встала напротив толпы и стала нести всякий бред — ну, про возвращение к лесу, про милость Фериссии, про хождение правильными путями — короче, обычная религиозная проповедь.

Шеф выглядел удивлённым:

— И это — всё, о чём она говорила?

—