автомат тоже. Плот прокусили, но удалось склеить. Ратта знатно погрызли, и Сантор… Не смотри, что он бодрится, у него левая рука повреждена.

– А ты? – Хэнк снова испугался за нее, хотя чего теперь переживать: вот она, стоит рядом, расслабленно выпуская облачко дыма. – Ты цела?

Она поморщилась.

– В общем, да. Поцарапалась маленько. Больше изгваздалась. – Она выдала слабую улыбку. – Было бы замечательно, если бы кто-нибудь отнес меня в ванну. А потом – в кроватку. Есть у тебя подходящие кадры для выполнения этого несложного задания?

– Нет! – Он забрал у нее сигарету и подхватил ее на руки. – Кому я могу такое доверить? Все приходится делать самому.

Полдюжины големов

Прибыл корабль, а с кораблем – Дени. На этом корабле он служил, так удачно совпало. Тереза не могла пропустить встречу, поехала вместе с Хэнком на космодром. Пожеванные ноги разнылись – вроде переломов нет, но опухли так, что в сапоги пока не влезали, и экипировку пришлось довершить больничными тапочками. Тереза думала, Хэнк будет ворчать, что она себя не бережет, и пригрозит не пускать ее больше никуда, но он лишь вздохнул:

– И куда этот драный халтурщик Сантор смотрел? На кухне ему место, а не в сопровождении.

Может, стоило поддакнуть: так Сантору и надо. Но справедливость потребовала возразить:

– Куда нужно он смотрел. Делал, что мог. Сам будто не знаешь, каково оно в поле.

Главное – не сожрали. Она обещала вернуться и вернулась. Причем на своих двоих, разболелась уже потом.

Ехали долго, дольше, чем в прошлый раз. Территория, контролируемая тиквийцами, увеличилась, хоть в последнее время зохены снова стали теснить; фронт удалился от космодрома, база, соответственно, тоже. А перенести космодром – это уже задача индустриальная. Не получится просто погрузить оборудование, отвезти на новое место и установить заново. Тут требуется инженерная мысль, точный расчет, квалифицированные рабочие и нехилые вложения.

По краям дороги пару раз показались зохены, но машины катили достаточно быстро и отстреливались успешно. В середине пути сделали привал. «Мальчики налево, девочки направо», – сострила Тереза, но девочка была всего одна, и на нее никто не рассчитывал. Принцип был другой. Все «мальчики» действительно отправились по малым и большим делам на левую обочину, а на правой развели огонь, согрели еду и вскипятили воду. Старший командир Сниттке поднес Хэнку и Терезе две кружки с чаем и по консервной банке с горячей кашей.

К их прибытию корабль как раз сел, улучив окно в активности резонирующих кругов, начали разгрузку. К Хэнку подошел капитан с документами, они скрылись в конторке, а Тереза осталась на площадке. Потянулась, разминая плечи после долгого сидения в джипе и невольно притягивая взгляды окружающих.

– Мам!

От трапа к ней направлялся высокий мужчина в форме космофлота, широко улыбаясь. Лицом – ну прямо молодой Хэнк с фотографии, что осталась дома.

– Дени! – Тереза обняла его, потрепала по бритой макушке, привстав на цыпочки. – Ты когда перестанешь расти, а?

– А надо? – Он заулыбался еще шире. – Хочу папу перерасти!

– Да ты уже! Ну, как служба?

Хэнк ставил последние подписи на накладных, когда вошел помощник с видом «я так и знал, что этим кончится».

– Что такое, Сниттке? – Он поднял глаза от планшета. – Недостача? Или бойцы неподготовленные?

– Ваша жена, господин Хэнк, – проговорил Сниттке сокрушенно. – Она там обнимается с каким-то симпатичным юношей.

Хэнк вздернул бровь. Да нет! Она обещала ни с кем не…

– Чушь!

Сниттке молча указал в окно. Хэнк посмотрел и хмыкнул. И по покинувшему его напряжению понял, что предположение высшего командира все же его задело и заставило ощетиниться.

Он снова обратил взгляд на помощника, суровый и одновременно насмешливый.

– Сниттке, вы опять пролетели. Это мой сын.

Когда он подошел, парень взахлеб рассказывал Терезе о своей службе, она внимала со снисходительной и довольной улыбкой. Хэнк хлопнул сына по плечу, приобнял коротко.

– Мам, пап, ну вы даете! – воскликнул Дени. – Вы чего сюда сорвались-то? Никто не ожидал. Возвращаюсь из рейда, и вдруг Тюль звонит, что вы продали дачу и улетели.

– Э-э… – промямлил Хэнк и страдальчески посмотрел на Терезу. У него никогда не получалось придумать убедительного обоснования поступкам, совершённым с целью, которую нужно скрыть.

Тереза рассмеялась.

– Это решение давно зрело, Дени. Твоему отцу ежегодно предлагали должность командира корпуса, а он все отказывался: надо растить детей. Ну, теперь вы с Тюлем закончили школу, выбрали свой путь в жизни. А я только рада сменить обстановку. Знаешь, какая здесь охота? – Она причмокнула, вызвав у Дени неконтролируемое уширение улыбки. – А еще тут иррасы водятся, милота на лапках.

– Мелкий говорил, вы ему одного прислали. Показывал, когда я заезжал: синенький такой, кругленький. А мне? – Дени состроил обиженную гримасу.

– Надо? Лови. – Тереза щедро повела рукой в сторону зарослей, из которых торчала пара любопытных черных глазок.

– Где ты его держать-то будешь? – Хэнк вернул ребенка с небес на землю. – Дома ты почти не бываешь, на службе – негде. И капитан твой не разрешит, домашние животные запрещены на кораблях согласно санитарным нормам. Тюлю проще, в его общежитии ограничений нет.

– А можно мне с вами поохотиться? – спросил Дени. – Мы тут сутки точно стоять будем – пока заправимся, пока заново загрузимся… Я отпрошусь.

Тереза с сожалением покачала головой.

– Нет, сынок, – твердо ответил Хэнк. – Это опасно. Чтобы бродить по здешним лесам, нужна специальная подготовка.

– А как же мама…

– А мама подготовлена лучше среднего бойца, – оборвал он сына.

Дени вздохнул. Да, она такая. Нечему удивляться.

– И то, видишь, вляпалась. – Тереза показала на свои тапочки. – Сапоги сгрызли, черти, едва до пальцев не добрались.

– Зохены? – Дени вытаращил глаза.

Она опять засмеялась.

– Нет, зохены на такие мелочи не размениваются. Кусать за сапоги – дураки они, что ли? Они пытаются голову откусить.

Мы постоянно рискуем, подумал Хэнк. И вроде знаешь это, и как-то с этим живешь, не придавая особого значения… Но порой всплывает, и становится не по себе.

– Послушай меня, сынок, – проговорил он, откашлявшись. – Запиши контрольный код от моего счета. Если что, поделите с Тюлем пополам. И квартиру разменяйте, зачем вам трешка на двоих? Пусть у каждого будет своя. Только не забывайте друг о друге, вы ведь братья…

Когда они ехали обратно, Тереза пихнула Хэнка локтем в бок:

– Билле, ты чего это, а? Завещание надиктовал прямо. Откуда такие мысли?

– А что? – отозвался он хмуро. – Нормальные мысли. Мы на войне, всякое может случиться.

– Даже на войне надо быть на позитиве! И надеяться на лучшее.

– Я и надеюсь. Но