Гендель обладал необычайным талантом к созданию драматических сцен. Его музыка является идеальным сопровождением к той ситуации, в которой оказался усталый Цезарь, переставший доверять своим приближенным. Император думает о том, что на него готовится покушение, и описывает себя, как охотника, выслеживающего свою добычу. Музыка прекрасно иллюстрирует слова Цезаря:

В этой арии чудесно солирует валторна. Одна эта партия валторны стоит того, чтобы купить билет в театр и послушать оперу вживую.

Струнный квинтет до мажор, D. 956

2: Adagio

Франц Шуберт (1797–1828)

Обычно в струнных квартетах играют две скрипки, виолончель и альт. Шуберт был оригинальным композитором и добавил в свое произведение еще одну виолончель, создав таким образом свой единственный струнный квинтет. Он не был уверен в его качестве и, отправляя его издателю, сопровождал рукопись словами, знакомыми всем творческим людям, которые пытаются продать плоды своих трудов: «Если вдруг произведение вам понравится, прошу вас мне об этом сообщить».

Издатель ответил, что его не интересует новый квинтет и попросил композитора написать несколько новых шлягеров (Шуберт писал трехминутные баллады). Несмотря на то что Шуберт был гениальным композитором и к тому времени опубликовал уже 15 струнных квартетов, современники не воспринимали его как серьезного автора камерной музыки. Сейчас он получил признание как гений этой музыкальной формы. К сожалению, моменты своей славы Шуберт уже не застал: умер в возрасте 31 года через 2 месяца после написания этого квинтета.

Ноктюрн no. 5 си бемоль мажор

Джон Филд (1782–1837)

В День св. Патрика стоит послушать музыку первого ирландского композитора, которая получила известность по всему миру. Дублинец Филд был пианистом и композитором, необыкновенно лиричное творчество которого заслужило любовь многих музыкантов и композиторов, включая Брамса, Шумана и Мендельсона. Огромным поклонником творчества Филда был Шопен; когда композитор и пианист Фридрих Калкбреннер однажды сравнил его творчество с творчеством Филда, Шопен был необыкновенно рад. Особенно у Филда ему нравились ноктюрны. Многие считают, что именно Филд придумал музыкальную форму ноктюрна, хотя Гайдн писал в этом жанре и до него. (Филд, бесспорно, мастерски писал ноктюрны. Мы еще поговорим о том, как развил этот жанр сам Шопен, см. 28 ноября).

Во времена Филда главным достоинством пианиста считалась виртуозная техника исполнения, но композитор не боялся расставлять акценты иначе, создавая культ поэтической выразительности и давая волю эмоциям, которые впоследствии, во времена романтизма, вышли на первый план. Современному слушателю настроение музыки Филда покажется очень знакомым, однако важно понимать, что в ту эпоху так на пианино еще не играли. Вот что писал еще один поклонник творчества композитора Франц Лист в предисловии к изданию «Ноктюрнов»:

«Никто еще не достиг такой степени туманной… гармонии, этих не до конца сформировавшихся вздохов, тихих всхлипов, растворяющихся в сладкой меланхолии. Никто ранее не писал в таком стиле, и никто не слышал такого удивительного исполнения. Когда Филд играет сам, он настолько погружается в музыку, его настолько охватывает вдохновение, что кажется, это всё импровизация, и он ее придумывает на ходу».

Polonaise de Concert / Концертный полонез ре мажор, op. 4

Генрик Венявский (1835–1880)

В 1843 г. руководство всемирно известной Парижской консерватории столкнулось с неожиданной проблемой. В консерваторию привезли девятилетнего Генрика Венявского, который к тому же не был французом. Однако мальчик оказался таким талантливым, что руководство приняло его для обучения в консерватории, которую он окончил в возрасте 11 лет, и еще через 2 года начал публиковать свои произведения.

Венявский писал музыку для того, чтобы слушатели получали от нее наслаждение и радость. Он влюбился в девушку по имени Изабелла, предложил ей руку и сердце, однако ее родители отказали им в благословении. Тогда композитор написал и сыграл родителям возлюбленной произведение Legende, после чего они все же дали свое согласие на брак (см. 16 октября).

Предложенный вниманию читателей полонез (и сопровождающее его адажио) написан в 1852 г., когда композитор был на вершине славы. В этот день композитор впервые публично исполнил этот полонез, написанный в качестве подарка нидерландскому монарху Вильгельму III.

Сюита для виолончели no. 1 соль мажор

1: Prelude

Иоганн Себастьян Бах (1685–1750)

Сейчас сложно представить, что во времена Баха виолончель считалась второстепенным инструментом, совершенно недостойным того, чтобы писать для нее сольные партии. Оригинальное издание 6 сюит Баха для виолончели было утеряно, и на протяжении нескольких столетий их считали этюдами или набросками, а не полноценными произведениями.

Только счастливый случай помог этим сюитам вернуться в современный репертуар. В 1890 г. 13-летний каталанский виолончелист Пабло Казалье гулял с отцом в барселонском порту. Они остановились у лавки старьевщика, и мальчик нашел там сборник сюит для виолончели, изданный неким Грюцмахером в XIX в. Мальчика заинтересовало это издание, и он его купил – ну а остальное додумайте сами.

Каждая из 6 сюит имеет свой индивидуальный характер, свою историю, наделена удивительной и трогательной красотой и радостью. Можно было бы выбрать любую из них, но я решила предложить читателю слушать с самого начала. Я надеюсь на то, что когда-нибудь вы захотите прослушать их все для того, чтобы эти произведения порадовали вас и обогатили вашу жизнь.

‘Zefro torna e di soavi accenti’ / «Вернись, о Зефир»

Клаудио Монтеверди (1567–1643)

Клаудио Монтеверди, чье творчество пришлось на пересечение эпох ренессанса и барокко, считается самым известным композитором своего времени и, во многих смыслах, модернистом. Он придерживался многих новаторских тенденций и практически решил судьбу современной оперы, когда написал «Орфей» и «Возвращение Улисса на родину», которые в то время приобрели огромную популярность. Монтеверди всегда интересовала жизнь людей и их жизненный опыт. Он также писал мадригалы – светские многоголосные произведения, в которых мастерски использовал контрапункты. Его мадригалы полны сюрпризов, динамичных взлетов и падений. Они написаны так живо и спонтанно, словно это современная музыка; но не будем забывать, что для современников его творчество казалось новаторским и экспериментальным.