их не очень хорошо, что стало причиной нашего появления здесь, то же, действительно, поможет вернуться обратно, но не все так просто… Я тоже обрадовался, когда нашел такие же часы, как в Горелом лесу. И они как будто специально были сломаны. Я починил их, к счастью горожан, но… Меня качали на руках… и тут же подняли на Башню, решив, что именно для этого я и послан в этот мир. Чтобы охранять часы и чинить их, если снова сломаются…

Александр сочувственно вздохнул.

— Разве раньше в башне не было часовщика?

— Никто не удостоился такой чести, — усмехнулся Часовщик. — Башня — главный символ Города, в нем все решает совет горожан, и посадить кого-то в Башню означает признать его превосходство. Поэтому долгое время с тех пор, как появилась Башня, горожане по очереди охраняли стрелки часов на ней от бурдаланов, что было очень неудобно. Поэтому мое появление, как они говорят, неизвестно откуда, стало спасением для всех, но назад я так и не вернулся…

— Так же как и я… А вы знаете, в чем здесь ваша миссия?

— Конечно! Охранять часы от бурдаланов. Если починить часы горожане еще могут сами, то с этим… — Часовщик громко вздохнул. — С этим не справится никто коме меня.

— Но почему бы просто не выставить охрану у часов?

— Охрану, ха! Может, еще полицию? Да горожане еле-еле после долгих дебатов согласились создать смотрительство за порядком и ни в какую не хотят его расширять, ведь это все равно что признать, что морально-нравственный облик горожан падает и они все ближе к бурдаланам и все дальше от эйо.

В свое время много говорилось о том, что рано или поздно бурдаланы, вдохновившись примером горожан, захотят быть на них похожими, начнут постепенно меняться и тоже станут горожанами. Но этого не произошло. Бурдаланы остаются бурдаланами. Хотя… в последнее время… Может быть, ты именно для этого здесь, Александр?

— Для того, чтобы бурдаланы стали горожанами? — удивился музыкант.

— Чтобы помочь бурдаланам, окультурить их. Может, это и есть твоя миссия?

Александр пожал плечами.

Он уже начал сомневаться, что когда-нибудь вообще сможет вернуться отсюда.

— Вы давно здесь? — спросил музыкант Часовщика.

— Почти пятьдесят лет… Мои дети давно уже выросли. А моя жена… Дождется ли она меня когда-нибудь? — погрустнел Часовщик. — Там я не слишком ценил минуты, проведенные с ней. В первое время я даже был доволен, что оказался здесь… Часовщик здесь гораздо нужнее, чем там… Но порой я очень скучаю по своей семье.

7

Обложку следующего выпуска «Газеты», действительно, украшал большой коллаж, центральную часть которого занимал Александр.

В руке он держал ананас, а вокруг свисали с тяжелых ветвей апельсины, яблоки, манго и киви. И надо всем этим изобилием кружились в воздухе снежинки и разноцветные листья винограда.

«Вот на что похож наш мир», — гласила подпись к коллажу.

Новая статья об Александре называлась «Время у нас течет иначе».

А подзаголовок интриговал: ««Газета» выяснила, как устроен мир пришельца Александра».

«Возможно, уже постоянному герою наших хроник Александру для того, чтобы попасть в Город, пришлось преодолеть не только пространство, но и… время, — писала Виола Рерайт. — В мире, откуда к нам прибыл Александр, оно течет иначе: так, как обычному горожанину даже и представить невозможно.

У нас не одно, как у вас, а четыре времени, — сказал Александр в интервью «Газете».

Причем, времена в мире Александра имеют цвета, определенную температуру и их даже можно попробовать на вкус также, как мы пробуем в оранжерее спелые вишни, которые на улице мы можем увидеть только цветущими.

Логично было бы предположить, что мир Александра похож на огромную оранжерею, но он отверг наш домысел.

Со слов Александра мы составили этот коллаж, который позволит нашим читателям наглядно представить богатую и живописную природу его мира.

Правда, пришелец намекнул, что в том пространственно-временном измерении тоже далеко не все так благополучно, как на обложке «Газеты».

Поэтому (как знать?), может быть, нам повезло жить не в том, по словам Александра, огромном и многогранном, мире, а в этом, вечно цветущем, уютном и спокойном?

За комментарием мы обратились к известному своими экспериментами со временем ученому Гифу Цифеблатову, и вот что он нам сказал:

— Представить то, о чем говорит Александр, не так уж и сложно. Не буду углубляться в суть наших многочисленных экспериментов — это тема для отдельного разговора. Скажу только, что каждый горожанин может легко и быстро ощутить неоднородность времени. Для этого достаточно войти в любую из оранжерей города и выйти на улицу. Осознанно или неосознанно каждый из нас не раз проводил этот эксперимент.

Также руководитель и сотрудники исследовательского центра выразили надежду, что Александр заглянет к ним лично — это даст возможность для новых обоюдных опытов, которые помогут методом сравнительного анализа лучше понять и тот, и этот мир.

Не исключено, что в Город Александр прибыл именно с исследовательскими целями, а это, согласитесь, благородная миссия. Ничуть не менее благородная, чем дело окультуривания бурдаланов, которое объединяет все больше и больше горожан. Вместе мы обязательно достигнем нашей общей цели.

Дальше читать «Газету» Александр не стал, отложил ее с раздражением в сторону.

Она итак достаточно испортила ему аппетит, ощущение было такое, как будто в тарелке с сочными фруктами попался гнилой плод.

Несколько минут Александр молча смотрел, как остывает кофе, злясь на самого себя за то непонятное ему самому разочарование, которое он испытал, прочитав «гвоздь номера».

Поэтому, когда в холле зазвонил телефон и Адралион сказал, что его, Александра, спрашивает небезызвестная Виола Рерайт, музыкант скривился, как от мигрени, и все же поплелся к телефону.

— Доброе утро! — как ни в чем не бывало начала Виола. — Александр, у нас для вас хорошая новость. Но сначала… ответьте, пожалуйста, на пару вопросов.

Александр молча положил трубку. А чего, собственно говоря, он ожидал? Извинений?

Вздохнув, Александр вернулся за стол.

Не успел он допить кофе, как к таверне подкатила Виола Рерайт.

В этот раз в обтягивающем комбинезоне под леопарда, она выглядела одновременно эффектно, безвкусно и агрессивно.

В руках журналистка держала стопку каких-то писем.

Голос ее, между тем, звучал, точно извиняясь, хотя слова шли вразрез с его интонациями.

— Похоже, вы не так поняли меня. Обещаю, не отниму много времени. Как обычно задам пару вопросов…

Зачем вам задавать мне какие-то вопросы, если все равно вы все истолковываете по-своему? — буркнул Александр. — Не даром говорят, что журналисты врут, как бурдаланы. Из нескольких сказанных мной междометий вы сочинили целую историю. Причем, историю с продолжениями.