— Угу. Ну, да. И по сроку совпадает.

— Что?

— Да так… Ладно, понял. Давай, веди меня к Машеньке.

— А допить? — расстроился Обломов.

— После допьём. Тут видишь, какое дело — молодую семью спасать надо.

Обломов огорченно вздохнул, но не возражал.

Мы с Троекуровым вышли на улицу. Там, оказывается, уже наступила ночь.

— Я, как только узнал, что ты в городе, у Обломова — сразу сюда бросился, — продолжал рассказывать Николай. — Если ты не поможешь, то я уж и не знаю…

— Погоди, — остановил я. — Мне подумать надо. Если в твою Машеньку вселился бес…

— Бес? — пробормотал Николай.

— Ну, бес, чёрт — неважно, называй, как хочешь. Яга меня, в принципе, предупреждала, что эти косорылые без присмотра остались, того гляди начнут исполнять. Сообразить бы, как его угрохать — так, чтобы Машенька при этом не повредилась… И ещё один вопрос меня беспокоит. Домовой-то твой — куда смотрел?

— До… домовой? — заикнулся Николай.

— Ну да. С незапамятных времён твоему семейству служит, даже папаша исключением не был.

— Но домовые ведь…

Я вздохнул.

— Ох уж эта вражеская пропаганда! Не все твари — твари, Колян. До того, как упали звёзды, в мире было много магических существ. Подавляющее большинство — да, переродились в тварей. А некоторые остались такими же, как были, не поддались вражескому напору. Их очень мало, но они есть. Домовой, который живёт у тебя — из таких.

— Но я его ни разу не видел…

— А вот это не очень хорошо. Это значит, что он тебя хозяином не признал. Хотя в данный момент меня беспокоит другой вопрос. Как домовой вообще мог допустить, чтобы в дом пробрался чёрт? Это ведь основная функция домового, оберегать свою территорию. И если чёрт всё-таки проник, то…

— Что? — вскинулся Николай.

— … то домового, вероятнее всего, больше нет. И если это действительно так, то чёрт, который посмел на него рыпнуться и вселиться в твою Машеньку, будет умолять, чтобы его самого в геенне огненной спалили. С этими тварями у меня разговор короткий… Не пугайся, сейчас перемещаться будем.

Я взял Николая за плечо и переместился к дому Троекурова.

— А ничего так, — оценил ещё до того, как вошли. — Чувствуется женская рука.

— Правда? — удивился Колян. — А где?

Я указал пальцем на валяющийся на земле сундук. Сундук раскололся от падения со второго этажа, и из него вывалились предметы мужской одежды.

— Да что же это! — возопил юный владелец дома и поднял голову. — Машенька!

Машенька немедленно нарисовалась в освещённом окне. Я в восторге аж присвистнул. Настоящая фурия. Волосы всклокочены, будто двести двадцать шарахнуло, глаза горят.

— Не сын ты мне! — рявкнула красавица практически мужским басом, на самом пределе голосовых связок. — И не жить тебе в моём доме, трус и предатель.

— Машенька, я Владимира привёл, он тебе поможет!

— Ещё и врага моего привёл! Убирайся! Убирайся прочь!

Вопя, Машенька высунулась вперёд, перегнулась через подоконник. Одета она была в одну лишь ночную рубашку, весьма свободного кроя, которая открыла нам прекрасные виды.

— Н-дя, — цокнул я языком. — Ну чё сказать — радуйся, что интернет не изобрели. А то к утру бы звездой ютуба проснулся. Ладно, пошли, посмотрим поближе.

— На что⁈ — Половина лица Коляна побледнела, половина покраснела — не определился, как реагировать. — Машенька, прикройся!

Машенька прикрываться не стала. Зато она выпрямилась, вскинула голову и закукарекала. Кукареканье плавно перешло в сатанинский хохот. Как бы в окно не выкинулась на радостях… Тому, что в неё вселилось, хоть бы хрен по деревне, а вот хрупкая оболочка Машеньки может накрыться медным тазом окончательно и бесповоротно.

— Об одном прошу, — бормотал на ходу Колян, — заклинаю: чтобы никто и ничего не знал. Я и так женился на Машеньке, презрев общественное мнение…

— Что, уже раскаялся?

— Нисколько. Речь о ней, ей тяжело было терпеть на себе все эти косые взгляды… Все ведь знают, что я забрал её из доллгауза. А теперь ещё и вот такое. Когда она поправится…

— Колян, я по кабакам трепаться точно не буду, однако один эту проблему уж точно не решу. Придётся кого-то подключать. Только кого именно, пока не решил. Сначала первичное обследование провести надо.

Дверь в комнату с Машенькой оказалась заперта. Потеребонькав ручку, Колян беспомощно посмотрел на меня, а из-за двери тем временем неслись такие звуки, будто бык насиловал овцу, а козы отчаянно болели за «Спартак».

— Запомни, мой друг, хорошенько. Если живёшь с человеком, психическое состояние которого очевидно находится в жопе, придерживайся следующих нехитрых правил. Замки все запираются только снаружи. Колющее-режущее тщательно спрятано. Шнурки, занавески, простыни — нахрен. На окнах решётки. Стёкла небьющиеся. Посуда деревянная. Из приборов — только ложки, и те изымать в принудительном порядке после каждого приёма пищи. Ну, это так, навскидку. Отойди-ка.

Я скастовал ма-а-аленький такой микроУдарчик на область замка. И область замка послушно вылетела под разъярённый вопль Машеньки. Дверь распахнулась. Я вошёл и грустно вздохнул.

— Маш, ну баян ведь, прекрати… Не смешно.

Но Машенька не прекращала. Она стояла в углу комнаты. В верхнем. Ногами опиралась на разные стены, руками держалась за потолок и смотрела на нас злющими глазами.

— О Господи! — воскликнул Николай.

— Что, раньше такого не было?

— Нет, Христом-богом…

— Помер бог! — рявкнула Машенька. — Весь мир скоро наш будет!

— Угу, карман шире держи только, — кивнул я и присел на имеющийся в помещении стул. — И мир ваш будет, и Марс колонизируете, и на Венере венерологическую клинику для юпитерян откроете…

Колян смотрел на меня с мольбой, а я не спешил, я думал. Не, ну загасить Машеньку мог без проблем, уж на это-то и минуты бы не потребовалось. Однако требовалось её сохранить живой, убив лишь сущность, живущую внутри. И как это сделать — я не знал. Как выманить наружу сущность — тем более.

Машенька тем временем, к ужасу Коляна, поползла по потолку. Я рассеянно изобразил на потолке Знак Западни. Добравшись до него, Машенька проползла совсем немного — врезалась башкой в невидимую преграду и с визгом грохнулась на пол.

— Убери! — заорала она, как уличный мим, носясь по кругу и ощупывая невидимую преграду. — Выпусти немедля, сволочь!

— Да притухни ты! Думаю, — огрызнулся я.

Иметь диалог с этим существом было, мягко говоря, бессмысленно. По крайней мере, пока оно находится внутри Машеньки. Адекватность там рядом не валялась. Надо работать…

— Ладно, — встал я. — Картина ясная. Начну. Машенька твоя, Колян, пока тут локализована. Ты к ней не подходи, а то тоже локализуешься. Понял?

— А ежели она попить попросит? Или поесть? — пролепетал Николай.

— Перетопчется.