Как видите, не зря столица серьёзно сторожилась от такой напасти. А вообще, я читал местные газеты. Моя уловка сработала, и все британцы считали, что это работают ирландцы, ИРА: мол, политические убийства банкиров и лордов, ограбления банков, деньги нужны для нападений и вербовки, сжигали банки, чтобы ударить по самому сокровенному. Отлично, мне это только на руку.

Причём в газетах были описаны ещё пять нападений, слегка меня удививших. Как раз банки грабили, убитые были и со стороны нападающих, и со стороны полицейских и солдат. Вот тут я уже ни при чём. Похоже, это уже настоящие повстанцы головы подняли, ну или местные кадры под шумок банки ломали. Из пяти нападений три были удачны, из банков всё вывезли. Что касается двух других, то в одном только частично смогли вывезти, а во время последнего нападения все погибли: здание было окружено, при прорыве и легли ребята, жаль их.

Британию я покинул, угнав в районе Дувра небольшой парусный рыбачий баркас. Рыбаки как раз на ночной промысел собирались. Всех троих – за борт, сам я под рыбака переоделся, и ушли в ночь. Баркас и нас с Бетой, и наши трофеи спокойно вывез. Ночка была тёмная, пару раз на горизонте мелькали какие-то суда. Один раз британский бронепалубный крейсер пробежал не так далеко, но нас не заметил, а мне хорошо его было видно, даже ночью.

До континента я смог добраться только на второй день: в первый ветер сменился и погнал нас в Северное море. Я потому паруса и не любил, от капризов природы зависишь. Так и качались на волнах целые световые сутки, завалив мачту. Бета отлёживался, я менял ему повязки, но видно было, что молодой организм справляется, на поправку идёт.

Нас снесло, и высадились мы в Германии. Но главное, мы на берегу. Баркас я отправил под парусом скакать по воле волн – глядишь, кто поймает этот летучий голландец. Оставив Бету при вещах (тут скалы на берегу, есть место для укрытия), я в теле Альфы направился на поиски транспорта. Желательно его купить, но можно и украсть. Возница не нужен: лишний свидетель; в таких случаях их не оставляют, поэтому лучше всё самому сделать.

Я примерно прикинул, куда нас снесло, и, когда опознался на местности, понял, что не так уж сильно ошибся. А ведь на глаз вычислял, штурманских инструментов-то нет, как и карты. Высадились мы, оказывается, в районе городка Гретзиль. Там я и купил рессорную повозку. Постарался сделать помягче ложе для Беты, после чего мы покатили в сторону Берлина. Добравшись до ближайшей железной дороги, мы избавились от повозки, и без пересадок прибыли в столицу Второго рейха.

Потом была снята комната у частников и найден умеющий держать язык за зубами опытный врач для Беты. Я прокатился до Цюриха, где положил деньги в банк под проценты: один миллион долларов на Альфу, второй – на Бету. Сто тысяч русских рублей положил в арендованный Альфой сейф: золото есть золото, пусть хранится.

В ожидании, пока Бета встанет на ноги, я нанял учителя немецкого языка. Нахождение в языковой среде сильно помогало мне с его освоением. Фактически за этот месяц я освоил то, что полгода учил бы у себя на родине.

Домой мы с Бетой вернулись за пару дней до начала уроков, успокоив волновавшуюся Анну Васильевну. Документы по практике нам оформили, так что мы продолжили учёбу. Бета, всё ещё бледный и слабый, говорил всем, что не до конца оправился от тяжёлого двухстороннего воспаления лёгких. Ну а я учился да помогал Бете. Так время и шло. Полностью Бета восстановился только через полгода, я начал постепенно давать ему нагрузки, восстанавливая тело.

Летом мы закончили учиться, сдали экзамены и получили патенты шкиперов и штурманов международного образца, а также звания прапорщиков по адмиралтейству. Нас внесли в реестр и сразу отправили в запас, выдав офицерские патенты. Они всем офицерам выдаются, даже таким, как мы.

Окончание учебы мы сперва шумно отметили в ресторане, а потом и в тихом семейном кругу. Отдыхали всего три дня, а дальше нас ждало долгое и увлекательное путешествие на другой край России – на Дальний Восток. А конкретнее – в Порт-Артур. Билеты были куплены заранее.

К поезду был присоединён грузовой вагон, туда загрузили и три больших ящика, оформленные на Альфу, я оплатил доставку груза. А мы ехали в мягких вагонах второго класса. Из-за плотной учёбы спали мало, так что я воспользовался возможностью, дав близнецам отлично выспаться в дороге.

Правда, телам не хватало нагрузки, поэтому во время стоянок, когда бункеры пополнялись углём и водой, мы занимались гимнастикой, боролись друг с другом, отрабатывая разные приёмы, чтобы взбодриться. Некоторые из пассажиров, среди которых были и офицеры, присоединялись к нам. Хотя особо с ними я не сошёлся, а всё потому, что вёл здоровый образ жизни. Для этих вояк кто пьёт – тот друг и брат. А не пьёшь, даже внимания не обращают: неполноценный, считай.

К сожалению, прямого железнодорожного сообщения с Дальним Востоком не было. Дорога шла до Байкала, там пересаживались на судно. Мы отлично накупались в озере, после чего на судне прибыли на другой берег. Там снова погрузились на поезд, и дорога продолжалась.

Среди пассажиров, ехавших с нами, были и местные. Они рассказывали, как раньше поезда попадали под обстрелы местных бандитов – хунхузов. Рассказывали, что многие купцы во Владивостоке платили им дань, кто-то даже тысячами рублей. Иначе – похищение и выкуп, а может, и пытки, и убийство, чтобы другим неповадно было. Разбой и крышевание тут процветали. Но сейчас было тихо, охранная стража КВЖД серьёзно проредила бандитов. Нам повезло, проехали спокойно и вполне благополучно добрались до Порт-Артура.

На станцию Порт-Артура мы прибыли днём, часа в три по местному времени, двадцать девятого июля тысяча девятьсот третьего года. Бета забрал наши личные вещи и направился искать место, где можно остановиться, организовать помывку, что было необходимо после такой долгой дороги, и стирку одежды.

Альфа же остался на станции, чтобы проследить, как выгружают ящики, и оплатить для них место на складе сроком на год. Грузчиками были два десятка китайцев. Они с огромным трудом смогли вытащить ящики по доскам и погрузить их на усиленные повозки. Ну да, каждый ящик – почти полтонны весом, что есть, то есть.

В ящиках находились ружья-пулемёты «Мадсен» под русский патрон. К каждому амуниция с чехлами под магазины и четыре тридцатизарядных магазина. Сложены они были не в оружейные ящики, как полагается, а фактически кучей, для прослойки между ними была набита солома. Зато так они меньше места занимают – в ящике по тридцать пулемётов.

Это оружие, ровно сто штук, я через третьих лиц заказал в Дании, после чего оно разными путями было доставлено в Ригу, а из Риги железной дорогой в Питер. До нашего отъезда на Дальний Восток оно хранилось на том же складе, что и берданки, которые я продолжал возить в Африку.

Кстати, в Африку я отправил и пять «мадсенов» с солидным запасом патронов. Арабы, мигом распробовав это оружие, запросили ещё. Так что был сделан заказ ещё на пятьсот единиц пулемётов, которые, также через третьих лиц, отправлялись в Африку; было отгружено уже больше двухсот единиц. Схема отлажена, будут доставлены и остальные.