Наверное, прошло несколько минут, прежде чем я поймала себя на мысли, что потонула в ужасе, который испытала там в пастях чудовищ, Кейн растянул рукава водолазки и вернулся к изучению загадки в микроскопе.

– Практически не видны, – произнесла я надломленным сухим голосом, потому что надо было что-то сказать, чтобы вырвать себя из кошмара. А у самой внутри продолжалось действие панической атаки, которую нагонял призрак людоеда, вцепившегося острыми клыками мне в шею. От столь мощного воспоминания шрамы заныли.

– Пройдет еще лет пять и от них вообще следа не останется, – ответил Кейн безучастно, словно он уже забыл о них.

А вот черта с два он забыл! Пусть даже не старается тут храбрится. Подобный ужас не забыть никогда! Его боль витает в воздухе, как рой назойливых мошек, от которых не отмахнутся. Его терзали на части сразу несколько монстров!

– То есть… вирус делает тебя бессмертным? – продолжила я расспросы.

– Не совсем. Он увеличивает темпы регенерации тканей, и старение замедляется.

–Значит, мы быстрее выздоравливаем?

– Именно.

Я вспомнила свои раны и даже прижала к ним ладонь, чтоб не убежали никуда.

– Сколько я была в отключке?

– Два дня.

Очуметь! Меня прокусили до костей, но все зажило всего за два дня! Я вдруг почувствовала себя человеком с суперспособностями. Это же невероятно крутая вещь – заживлять раны до костей со скоростью в пару дней! Тесса в треуголке, ведомая любопытством, уже подкидывала мозгу идиотские предложения прострелить себе колено и засечь время заживления огнестрела. Но благо Тесса-Падальщик дала первой нехилый подзатыльник, чтоб выкинуть эту ересь из головы. С такими экспериментами из Человека-Целителя быстро превратишься в Человека-Мудака, а это на суперспособность как-то не очень тянет.

Но не может быть все так сладко и гладко. В глупых фантастических фильмах времен Хроник у чудо-людей всегда жизнь не ладилась из-за каких-нибудь опасных злодеев, переродившихся друзей-мстителей или просто из-за тупой влюбленной девчонки.

– А какие отрицательные последствия? – спросила я.

Кейн слегка улыбнулся. Кажется, я наконец задала верный вопрос.

– Мы стали бесплодными.

Я не сразу поняла смысл его ответа. Наверное, лишь через минуту в голове начал складываться паззл природного оружия против человечества. Природа, скажу я вам – превосходный военный стратег. Она не просто провела операцию по первичной зачистке территории, истребив девяносто процентов населения в первой волне заражения, она еще заложила механизм, блокирующий воспроизведение человеческих особей, можно сказать, распылила радиоактивных изотопов, чтобы вообще все живое подохло на долгие столетия. Вот же стерва! Никаких шансов нам не оставила!

Самое время опустить руки и наслаждаться последними деньками человечества, разве нет? Но я оглядела жужжащую лабораторию Кейна и поняла, что он и не думал сдаваться.

И словно в подтверждение его слов тот мини-робот, что варил ему кашу, пикнул, обозначая завершение своей рабочей смены.

– Ты изучаешь его, – предположила я.

Кейн встал из-за стола и прошел к механическому пупсику, похожему на мини-копию Р2-Д2.

– Что ты пытаешься найти? Лекарство?

– Что-то вроде того, – отвечал он, разглядывая на свету пробирку с темно-синей жидкостью, которая не очень смахивала на кашу.

– Успешно?

– Не особо.

– Как долго ты изучаешь его?

– С начала Вспышки.

И тут меня осенило.

– Погоди! Так ты все это видел? Вспышка происходила на твоих глазах?!

Мне показалось, его лицо тут же окрасилось злобой, словно я выковырнула какую-то гадость из его памяти. Но он быстро отвернулся от меня, делая вид, что занят изучением содержания таинственной пробирки. Хотя даже я, не имея солидную научную подготовку, понимала, что у него получилась там какая-то окисшая фигня.

В следующую секунду я перестала контролировать свои рефлексы, расширила глаза и язык высунула от озарения.

– Я знаю тебя!

И тут он посмотрел на стальную дверь криоморозильника перед собой, на которой мое отражение с высунутым от удивления языком раздражало его так, что я и по его размытому отражению поняла, что он хочет меня испепелить.

Но я не могла молчать! Передо мной стояло лицо из прошлого, которое мы всей базой дружно считали мертвым на протяжении сорока лет!

– Ты – тот доктор из учебника по вирусологии! Вы там на фотографии вдвоем стоите в халатах! И каких-то два мужика в костюмах! Что же там было написано?

Тут прозвеневший гонг прервал строящиеся в моей памяти логические мостки, и я не успела достичь отдела, в котором пряталось его лицо.

Чего? Гонг? Что за сумасшедшее место? Я в жизни гонг не слышала, только благодаря Хроникам знаю, что это такое. Хотя, может, это – слуховая галлюцинация? Но такая реальная! Перекатистый глубокий гул пронесся где-то за стенами внизу и оставил тяжелое эхо после себя.

Сороки, гонг, загадочный британец – это точно Нарния!

– Это приглашение на завтрак. Иди на первый этаж по табличкам «Ресторан». Познакомишься с другими обитателями, – произнес Кейн.

– Погоди! Но та фотография…

– Внизу есть люди, которые очень хотят тебя увидеть!

Он перебил меня так резко и настойчиво, что я аж опешила. Эльфийское создание умеет истерить, причем так по-мужски: поставил точку и все, даже слова не скажешь столь грозному тону. Оказывается, несмотря на всю его галантность, яйца у него не для украшения висят.

Я бы может и настояла на своем, потому что я командир и вообще-то командовать я привыкла не меньше его, но вот мой предательский ворчащий живот был с ним солидарен.

Я вышла из лаборатории, оставив создание эльфийской крови наедине с его суперумными игрушками и суперраздувшимся самомнением, и направилась обратно на первый этаж под ворчание моего изголодавшегося чудовища.

Деревянные таблички в виде стрелки с надписью «Ресторан» привели меня в восточную часть здания. В большом помещении с десятками пустующих обеденных столов и стульев вдоль таких же пустующих подогревателей еды окна были еще больше. Захватывающий дух пейзаж, открывающийся на заснеженную деревушку в горах с плотными лесами, обширными оврагами, горной лыжной трассой и подъемником, нервировал меня все больше.

Я услышала разговоры и веселый смех в одном из залов и пошла на эти нетипичные для нынешних времен звуки.

– Свен, хлеб уже заплесневел! – говорила девушка за стеной.

– Это – благородная плесень, Куки, – ответил парень.

– Именно! – подхватил другой мужской голос.

– Как там назывался этот дорогой сыр с плесенью? В него специально вводили пенициллин, и он покрывался вот таким же зеленым налетом, – спросил третий мужской голос.