местами, чтобы никого ни за одним столом не обделить своей благосклонностью, и только цесаревич просидел весь вечер рядом с Матильдой.

– В первый раз я увидела вас, когда вы были ещё совсем мальчиком, вы с братом смотрели в театре балет «Конек-Горбунок», – сообщила она ему. – Я сидела тогда под колосниками в актёрской ложе. Оттуда зала не видно, так я чуть не вывалилась из неё, чтобы вас разглядеть!

– Сколько же лет вам тогда было? – улыбнулся наследник.

– Шесть. А вот уже потом, во время учёбы в училище, я видела вас на всех премьерах. Ведь нас часто занимали в ролях маленьких фей и пажей. К этому времени вы уже повзрослели, стали наследником престола и превратились в настоящего принца, о котором может мечтать любая «спящая красавица».

– Кстати, я был на премьере «Спящей красавицы», – воскликнул наследник, польщённый словами девушки. – Если не ошибаюсь, это произошло в январе этого года?

– Совершенно точно, ваше высочество.

– А кого вы изображали на сцене в тот раз?

– Красную Шапочку.

– Так это были вы?! – удивился и обрадовался наследник. – Мне этот танец очень понравился! Вы танцевали с Серым Волком и были просто очаровательны. Я хорошо помню ваши испуганные глазки и вашу изящную маленькую фигурку, – Николай снова с интересом взглянул на Матильду. – Да, теперь я вижу, что это были действительно вы!

Когда подали чай, цесаревич отпил из своей чашки и внезапно протянул её Матильде.

– А чай в этих кружках очень даже вкусный. Я попробовал. Теперь вы.

И хотя Матильде налили точно такой же, она, как завороженная, взяла из рук наследника престола чашку и сделала несколько глотков с той стороны, где только что отпил он.

– Очень вкусный, – тихо произнесла она. Сердце её билось так сильно, как будто хотело выпрыгнуть из груди. Было полное ощущение, что губы их соприкоснулись.

– Ну, вот видите, я не обманул вас, – наклонившись к ней, проговорил наследник.

– А разве вы можете?

– Что?

– Обмануть? – пытливо спросила Матильда, глядя ему прямо в глаза.

В этот момент к ним подошел император и, положив свои мощные руки, которыми, по слухам, мог гнуть подковы, на плечи сына, произнёс:

– Нам пора. До свиданья, мадемуазель. Будем ждать ваших выступлений на сцене. Уверен, что вы нас ещё порадуете.

Когда царская семья покинула училище, всех выпускников отправили в дортуары, как назывались спальни пансионеров, а Малю в большой карете, на которой развозили учениц на спектакли и репетиции в театр, отвезли домой.

Похвала императора и возможность сидеть рядом с ним привели Матильду в такое радостное возбуждение, что в ту ночь она долго не могла заснуть. Кроме того, перед ней всё время был образ Николая и в ушах звучал его голос.

– Он просидел рядом с тобой весь ужин? – с интересом расспрашивала Юляша младшую сестру. Ей тоже не спалось и, удобно устроившись в постели, она слушала восторженный рассказ Матильды.

– Да. Император переходил от стола к столу, к нам подходили другие члены царской семьи, а наследник ни разу от меня не отошёл. Никуда! Мы с ним всё время говорили, говорили…

– О чём?

– Не помню. Ерунду всякую. Но почему-то было очень весело, и мы всё время смеялись!

– А потом?

– А потом, когда мы прощались, мне показалось, что я его знаю давно-давно. У него такие необыкновенные глаза! Голубые-голубые! А улыбка… Если бы ты видела, как он улыбается! И вообще, он такой красивый!

– Маля, ты что? Ты говоришь так, как будто влюбилась…

– А что, нельзя?

– Конечно, нельзя! – испугалась Юляша. – Забыла, кто он? Наследник престола! А кто ты? Это для папы ты принцесса, а для них – никто! Актриса – и всё!

– Это я-то никто? – выпрыгнула из своей постели Матильда и, навалившись на Юляшу, стала шутливо бить её своей подушкой. – Это я-то никто? Да ты знаешь, что мне сказал сам император? Он сказал, что я буду красой и гордостью русского балета! Вот кто я! «Краса и гордость»!

– Сдаюсь, «краса и гордость»! – отбиваясь, смеялась Юляша. – Сдаюсь!

Юляша и сама была влюблена. Вот уже почти полгода, как она встречалась с бароном Зедделером, офицером Преображенского полка. Девушка знала, что родители барона никогда не дадут разрешения на их брак. Кроме того, вступать в брак офицерам разрешалось только после двадцати девяти лет, а барону исполнилось всего двадцать один. И ко всем этим препятствиям барон был ещё и на три года её младше. Правда, это её мало волновало. Замуж она и сама пока не собиралась. Но вот Матильда со своей влюблённостью в наследника испугала Юляшу не на шутку. Наследник – это не просто какой-то там богатый дворянин или офицер, а старшая сестра очень хорошо знала свою младшую. Она знала, что та будет во что бы то ни стало добиваться своей цели. А ведь на этот раз всё может кончиться плачевно. Как уберечь упрямую сестру от этой катастрофы, Юляша ещё не знала.

Глава 9

Выпускницам-пансионеркам балетного отделения в эту ночь тоже не спалось. Как только девушки улеглись по кроватям, они тут же стали возбужденно обсуждать прошедший экзамен и встречу с императором. Больше всего они были потрясены вниманием государя к Матильде и теперь от зависти обмывали ей косточки. Особенно старалась обиженная своим передвижением за столом отличница Скорсюк.

– Её посадили рядом с наследником, и ему ничего не оставалось, как только общаться с ней, – сплетничала она. – Кшесинская так старалась! Строила ему глазки, заливалась своим кошмарным смехом, никуда его от себя не отпускала. И наш будущий император просто растерялся от такой наглости танцовщицы, возомнившей себя бог знает кем! Он даже ни разу не поднялся, чтобы пообщаться ещё с кем-нибудь. Наверно, решил, что мы все такие же безмозглые кокетки, как она.

– Но, ты же сидела рядом с ним с другой стороны? Почему же ты не поговорила с наследником? Не показала свой ум? – спросила, как всегда, спокойным голосом Соня Перова.

– Так разве она даст! – возмутилась Скорсюк. – Всё время что-то трещала.

– А о чем они говорили? – поинтересовалась Рыхлакова.

– Я ничего не поняла, то про какие-то чашки, то наследник рассказывал ей про бал-маскарад во дворце. Я не могла толком уловить, но они всё время громко смеялись. Эта Кшесинская знает, чем подкупить молодых людей!

– Чем же? – тут же заинтересовались девочки.

– Своими игривыми глазками и дурацким смехом! – зло ответила Скорсюк.

– А император-то почему её выделил из всех? Тоже за игривые глазки? – возмутилась Ольга.

– Конечно! Она с ним заигрывала во время поклонов. Я всё видела. Я