– Здесь и Мадонна и Иисус просто какие-то черные, как с Кавказа. Смотрела «Любовь и голуби?» – «Горняки!»

Оля шутку Вики не оценила, поэтому остаток пути прошел в гробовом молчании.

Возле гостиницы их ждали. Колесникова чертыхнулась про себя. Подошла к парочке мужчин, одним из которых был Фабье.

– Привет, что вы тут делаете? – спросила она.

– Это мой друг, я его пригласил познакомиться с Олей, – пояснил Фабье.

По всей видимости, ожидающий друг Олю не впечатлил, поэтому та лишь быстро мотнула головой и скрылась внутри отеля.

– Ты знаешь, я тоже очень устала, – откровенно протянула Колесникова, глядя на разочарованные мужские физиономии. – Идти вообще никуда не хочется. Если только поесть…

Друг быстро ретировался, но Фабье настойчиво продолжал упрашивать.

– Мы недолго посидим вместе и поболтаем. Хочешь, прямо здесь посидим. Пожалуйста…

Вика согласилась, хотя Фабье нравился ей все меньше и меньше. Все четче в нем стало проявляться что-то подозрительно отталкивающее, только вот что именно, – пока это оставалось загадкой.

Она тут же направилась в ближайшую пиццерию.

– Ты куда это? – удивленно спросил Фабье и схватил ее за руку.

– Пойдем, дойдем до угла. Я перекушу, а то с утра маковой росинки во рту не было.

– А я не хочу!

Вика удивленно приподняла бровь, затем пожала плечом и зашагала дальше.

– Ну, ладно, ладно, – согласился итальянец, устремившийся следом. – Я знаю один очень хороший ресторанчик, где классно готовят рыбу. Не ходи в эту пиццерию – это просто забегаловка.

– Мне все равно. Я не в состоянии шевелить даже пальцем. Понимаешь?

– Ты мне такая не нравишься, – в мужском голосе зазвучали металлические нотки. – Я хочу, чтобы ты улыбалась!

– Слушай, мы на сегодня встречаться не договаривались, верно? – раздраженно выпалила его спутница. – Ты же знал, что я буду усталая. И вообще, если тебе что-то не нравится…

– Хорошо – хорошо, ласточка моя, – змеей прошипел итальянец.

Колесникова зашагала дальше, фыркнув про себя. Но постаралась успокоиться.

– Чем ты сегодня занимался? – чуть мягче заговорила она, – в ее голосе послышались ласкающие интонации.

На лице Фабье тут же отразилась целая гамма чувств, начиная с облегчения и закачивая ощущением мужского превосходства и успеха.

– Работал! У меня новый заказ….

– Да? Какой?

Колесникова проскользнула за стеклянную дверь, и они присели за один из столиков в углу.

– Зачем в угол? Хочу в центр! – заныл кавалер, но Вика лишь поджала губы.

– Не хочу, чтобы на меня все смотрели. И здесь потише. Так что ты там говорил про клиента….

Фабье минут десять увлеченно рассказывал о своем новом клиенте и сколько он с него получит, но вдруг неожиданно осекся и завел совсем другую пластинку:

– Ласточка моя, солнышко … Ты мне так нравишься… Какие зубки у тебя беленькие…

Девушка, занятая пережевыванием очередного куска пиццы, не сразу обратила внимания на то, что сосед теперь вовсю расхваливает ее достоинства. Причем все это звучит фальшиво. Словно один человек, желая что-то получить от другого, пусть и неимоверно его раздражающего, спрятал свое раздражение и готов на все, чтобы получить желаемое.

«Понятно, что ему надо!» – выдал компьютер в голове, скользнув взглядом по самодовольно развалившейся на стуле фигуре итальянца. На его ухмылке хозяина положения, на зубочистке, нещадно продирающей расщелины между зубов.

Хотя они и сидели в углу, внимание к ним было приковано практически всех присутствующих, включая обслуживающий персонал. Вика отметила, как на нее настойчиво смотрит официант, как он что-то на ухо зашептал своему напарнику, как через минуту мужчин, одетых в белое стало заметно больше и все дружно наблюдали, как она отправляет кусок пиццы в рот. Ей стоило больших усилий, чтобы не поперхнуться. Взгляды нескольких присутствующих женщин разительно отличались от зазывных ударов по ней черных глаз мужчин.

«Не хотела бы я быть на месте какой-нибудь звезды. В этом, оказывается, больше минусов, чем плюсов», – подумала Вика и пробормотала:

– Я – все. Попроси счет, пожалуйста.

Когда счет оказался на столе, Вика достала деньги.

– Убери! – королевским жестом остановил ее Фабье.

– Я могу сама за себя заплатить. У меня нет проблем с деньгами.

– И что? – самодовольно ухмыльнулся кавалер и достал бумажник.

После ресторана они устремились прямиком к отелю.

– Я с тобой посижу, – пообещала обреченно Вика, чувствуя, что ее отказ вызовет новый взрыв агрессии, выдержать который она не в состоянии. Девушка опустилась на полосатые качели на веранде. Фабье примостился рядом, опустив одну руку на спинку сиденья и чуть приобняв ее за плечи. Наступила тишина. Качели иногда вибрировали от чуть слышного толчка ее ноги и плавно, усыпляюще, с еле уловимым скрипом покачивали их взад – вперед. Вика удовлетворенно выдохнула и расслабилась…

Стемнело. Ласковый южный ветер наконец-то приносил легкую прохладу и свежесть с моря. Редкие облака собрались на западе в небольшие перистые стада. Вика с томной ленью рассматривала их синевато – свинцовые краски с вкраплениями золота и бронзы. Насыщенный благоуханиями моря и тропически ярких цветов воздух окутывал их дымкой, успокаивая и усыпляя. Легкий бриз иногда срывал эту вуаль. Сверчки весело трещали в кустах неподалеку. Ночные птицы сменили дневных и в небе то и дело мелькали их тени. На земле же шум машин становился все тише, а прохожих, измотанных дневной жарой, все больше. Взрослые и дети, с одинаково горящими любопытством глазами, проходили мимо ярко освещенных витрин маленьких магазинов и ресторанов, размещающихся вдоль пляжа, и иногда останавливались, чтобы рассмотреть тот или иной сувенир, вещь или винный ряд, создавая тут же на узкой, украшенной гирляндами цветов и замысловато подстриженных рядами кустарников, улочке пробку...

Рука мужчины чуть заметно переместилась с ее плеча на грудь. Грезы вмиг растаяли, и Вика вынырнула из забытьи.

– Ты чего это?

Она дернула плечом и потянулась за сумкой.

– Не надо, не уходи! Посиди еще! – попросил сосед.

– Слушай, я правда устала. И очень спать хочу.

– И чего ты такая недовольная? Я хотел тебя просто приласкать. Тебе не нравится? Я хочу потрогать тебя здесь и здесь, поцеловать твои розовые губки, сладкая моя …

Он толкнул ее в угол качелей и прижался своими губами к ее. От отвращения и ярости Вику замутило.

– Убери руки!!!

Вика вскочила с сиденья, но ее грубо пихнули обратно.