Он поверил ее объяснению, но смотрел на нее с беспокойством, и Мэриголд ругала себя за дурацкий приступ слабости. Пол наверняка решит, что она подобна некоторым героиням викторианской эпохи, падавшим в обморок, если в их присутствии двое мужчин повздорили. Возможно, он даже задумается, не было ли ее состояние вызвано какими-то доселе неизвестными ему причинами.

Осознав, что ее измученное воображение готово преподнести ей новые, еще более неприятные сюрпризы, Мэриголд сделала над собой величайшее усилие и постаралась обрести контроль над своими чувствами.

Она села прямо и улыбнулась Полу:

— Я превосходно себя чувствую. Он ушел?

— Кто, Линдли? Конечно. С каким удовольствием я бы спустил его с лестницы! Говорю тебе, дорогая, я ужасно виноват, что позволил тебе пережить такое в день нашей свадьбы. Вряд ли у тебя теперь сложится хорошее представление о нашей семье. Но все дело в этом нелепом браке. Мы со Стефани совсем не такие…

— О, спасибо, — промолвила Мэриголд и начала смеяться. Она продолжала истерически хохотать до тех пор, пока Пол не сказал:

— Я ничего не понимаю! Извини. Но знаешь, ты безумно милая. — И он тоже стал смеяться и поцеловал ее так, что ей страстно захотелось прижаться к нему и рассказать все.

Но признание было для Мэриголд непозволительной роскошью. Ей оставалось только одно — жить настоящим, забыться в объятиях Пола, спасавших ее от мыслей об ужасной пропасти, которая вдруг открылась ее испуганному взору.

Потом они сели у огня в одно большое кресло и начали строить заманчивые планы на будущее. И когда Пол внезапно сказал: «Я бы хотел, чтобы этот тип свернул свою проклятую шею по пути в город», Мэриголд чуть было не спросила: «Какой тип?» — прежде чем поняла, что речь идет о том, кто мог обратить в ничто все их устремления.

В последствии Мэриголд долго раздумывала, почему встреча с Линдли в самом начале ее медового месяца совершенно не помешала ее счастью. Казалось бы, эта встреча должна была все испортить.

Разумеется, Мэриголд ни на минуту не забывала о нависшей над ней опасности. Но она никогда еще не чувствовала такого блаженного спокойствия, как во время этого короткого медового месяца. И чтобы сделать Пола счастливым, она готова была бросить вызов всему миру.

Надо отдать ей должное — ее собственное счастье всегда имело для Мэриголд второстепенное значение. Важнее был он. И Мэриголд вдруг поняла, что может бороться. Она решила повидаться с Линдли до того, как он покинет страну.

Она запретила себе думать обо всем, что могло испортить ее медовый месяц. Но в глубине ее сознания все время оставалось стремление поговорить с Линдли откровенно.

Конечно, Мэриголд понимала, что эту затею нелегко будет осуществить. Прежде всего, ей было неизвестно, сколько времени оставалось до его отъезда. Ждать Мэриголд не могла. Когда она вернулась в город, первым делом решила условиться о встрече с Линдли, несмотря на то что даже позвонить ему было довольно сложно — ведь Пол и Стефани почти всегда находились рядом с ней.

Но благоприятная возможность все же представилась.

— Я не смогу сегодня пообедать с тобой, дорогая, — сказал ей Пол, когда они подъехали к Лондону. — У меня конференция, и я точно не знаю, когда она закончится. Может, ты сходишь на ленч со Стефани? — добавил он, как будто до этого Мэриголд никогда не ходила на ленч одна.

Она засмеялась:

— Не думаю, что Стефани сможет уйти в одно время со мной. Но это не имеет значения. Я не могу рассчитывать на то, что мой вечно занятый муж умудрится обедать со мной каждый день.

— Хорошо, — улыбнулся Пол.

Мэриголд машинально улыбнулась ему в ответ, со страхом подумав о том, что пришло время назначить встречу Линдли.

Решительный момент настал внезапно. Идея, существовавшая в зародыше последние несколько дней, вдруг обрела четкие очертания, и это было ужасно.

Пол высадил Мэриголд у «Виктории», поцеловав ее пылким, но торопливым поцелуем. Для него тоже наступили будни. Их медовый месяц закончился.

Когда Мэриголд начала спускаться по лестнице, она почувствовала, что ее всю трясет. Это была вполне естественная нервозность, но Мэриголд никак не удавалось с ней справиться или проигнорировать ее.

Она должна немедленно найти телефонную будку и позвонить Линдли. Было величайшей глупостью думать, что его не окажется дома, что ей не подойдет назначенное им время, что телефон не будет работать. Но Мэриголд все-таки продолжала надеяться на все это, хотя и понимала, что ее проблемы не могут быть решены, если встреча не состоится.

В телефонной будке было холодно и душно. Видимо, тот, кто звонил последним, курил крепкий табак, и это еще больше обострило чувства Мэриголд. Кровь стучала у нее в висках.

Одеревеневшими пальцами она набрала номер Линдли.

А вдруг у нее неправильный номер? А вдруг он больше не живет в своей роскошной квартире? А вдруг он уже ушел?

— Алло, — услышала она бодрый голос Линдли.

— Это Мэриголд, — с трудом выговорила она.

— Кто? — Мэриголд тут же поняла, что ее звонок не только удивил, но и позабавил Линдли. — Мэриголд? Моя дорогая, очень мило, что ты позвонила. Я думал, у тебя не найдется больше времени для такого недостойного субъекта, как я.

— Я вернулась в Лондон. Мы приехали утром.

— И ты сразу стала звонить мне? Я потрясен. — Он рассмеялся.

— Линдли, я должна встретиться с тобой, если можно, сегодня. — Мэриголд хотелось верить, что ее просьба звучит не слишком навязчиво, но в то же время достаточно твердо.

— Сегодня я не смогу, — ответил Линдли холодно, и Мэриголд поразилась тому, каким высокомерным он может быть.

— Но мне нужно встретиться с тобой до того, как ты уедешь. Ты… ты сам поймешь, что нам стоит кое-что обсудить.

— Есть что обсуждать?

— Да, Линдли, конечно, есть. Это и в твоих интересах тоже. — Она вдруг решила, что говорит совершенно неубедительно.

Видимо, Линдли тоже так решил, потому что снова засмеялся.

— Мне чрезвычайно польстило твое внимание… — начал он.

Но Мэриголд резко оборвала его:

— Пожалуйста, Линдли. Я понимаю, забавно дразнить и унижать меня. Но, прошу тебя, стань серьезным хоть на минуту. Я не могу всю жизнь стоять здесь и разговаривать. Я не знаю, когда ты уезжаешь из Англии, но полагаю, что скоро, и у меня может больше не оказаться свободного времени. Обычно я обедаю с Полом, но сегодня у него конференция. Давай встретимся где-нибудь.

— Для приватной беседы? — спросил Линдли.

— Для того чтобы обсудить наши проблемы, — поправила его Мэриголд.

— Конечно. — В его голосе снова послышалась насмешка. — Видимо, нам нужно какое-нибудь уединенное место.