– Речь не о деньгах, а о моем волшебстве, – пояснила она. – Одно из условий договора – подтверждение того, что я настоящая русалка. Вы можете предложить подходящее для этого место, только имейте в виду, что лучше всё устроить под покровом темноты и подальше от посторонних глаз. Ну и конечно же, нужна солёная вода, иначе превращение не произойдёт.

Тут Барнум словно лишился дара речи под натиском переполнявших его удивления, недоверия и наконец снисхождения.

«Ага, решил, что я не в своём уме, значит, со мной лучше не спорить»

– Ну разумеется, – любезно ответил он. – Как вам будет угодно, милочка.

«Ничего, – подумала Амелия, – скоро эту спесь с него как ветром сдует. Когда увидит, глазам своим не поверит».

Только теперь она по-настоящему осознала, что среди людей нет ей подобных, её способности уникальны, и вдруг поняла ещё кое-что, о чём до сих пор серьёзно не задумывалась.

Без неё Барнуму не обойтись. Ну конечно, он в состоянии нарядить русалкой какую-нибудь девицу, но получится лишь жалкое подобие, не идущее ни в какое сравнение с настоящей русалкой.

Она ему нужна, пусть он ещё не подозревает насколько.

Она усмехнулась и кивнула Леви.

– Давайте обсудим условия, мистер Барнум.

* * *

«Ай да Леви. Всё-таки добился своего!»

Когда Леви вернулся из Мэна с пустыми руками, Барнум подумал, что придётся выставлять ту старую мумию, которую привез Мозес. Господи, чтобы провернуть аферу с этой усохшей мумией, придётся из кожи вон лезть, хотя он может и это, и вообще хоть чёрта лысого продать кому угодно, это подтвердит любой, кто его знает.

Но эта девушка! Может, она и представляется русалкой – впрочем, такое Барнум не стал бы поощрять – но ведь и в самом деле вылитая русалка! С этими развевающимися чёрными волосами, а глаза… Таких глаз Барнум в жизни не видывал.

Теперь он понимал, почему вокруг неё ходило столько слухов. Ну ясное дело, она и сама в них поверила. Понятно, заморочили ей голову, но с такой уверенностью убедить публику в существовании русалок будет гораздо проще.

Поначалу, пожалуй, придётся её держать подальше от газетчиков, уж больно честна, ещё брякнет что-нибудь лишнее про музей вроде «мертвечины». Репортерами пока займётся Леви. У него это хорошо получается.

Надо будет ей придумать какой-нибудь эффектный наряд, что само по себе дело мудрёное. Даже Леви замечал, что придётся угождать всяким набожным дамочкам, которым полуголую нимфу, резвящуюся в аквариуме, не покажешь.

На память пришли угрюмые прихожанки в бетельской Конгрегационалистской церкви и жёсткие скамьи, на которых приходилось просиживать по воскресеньям, выслушивая проповеди о порочной человеческой натуре и о том, что в рай попадут лишь немногие богоизбранные, а остальные обречены на адские муки, что бы ни творили при жизни.

Вот он и решил ещё в отрочестве, раз в конце концов всё едино, значит, надо успеть развлечься при жизни, и став шоуменом, не скрывал, что потакает глубоко порочной природе человечества.

Барнум надеялся, что девица, как там её, кажется, Амелия, не станет возражать против задуманного им одеяния, и тут же вспомнил, что надо бы её как следует откормить. Она была худа как щепка. Мужчинам же нравятся дородные, пышущие здоровьем дамы, как говорится, с округлостями в нужных местах. Необходимо поговорить об этом с Черити, пускай жена проследит, чтобы девица питалась как следует, и накажет кухарке готовить блюда посытнее.

Черити отнюдь не пришла в восторг от идеи приютить чужую женщину в своём доме, но Барнум стоял на своём. Это его дом и музей, и он не допустит, чтобы его русалка жила в пансионе и ходила на работу, как обыкновенная прислуга.

По крайней мере, пока не пройдет её дебют. До появления в музее девицу никто видеть не должен. А потом любое появление на публике – в том числе передвижения между подходящим жилищем и музеем – будет служить хорошей рекламой.

Барнум нахмурился, вспоминая простенькое шерстяное платье и безобразные туфли Амелии. Придется обновить её гардероб. Ей понадобится и повседневное модное платье, и что-нибудь экзотическое, эффектное, подобающее русалке.

И раз уж на то пошло, надо придумать ей броское имя. «Амелия Дуглас из Трущоб, штат Мэн» никуда не годится. Почему-то всегда считалось, что русалки обитают в тёплых краях, а не в каком-то заиндевелом городишке на севере.

«Карибская русалка? Бермудская? Нет». Ничего, он что-нибудь придумает, в конце концов. Его русалка будет чудом, какого еще не видел мир.

Другие вопросы тоже ждали решения. Для выступлений девушки понадобится довольно большой аквариум. Она хоть и тощая, но покрупнее золотой рыбки, так что аквариум должен быть просторным, чтобы было где развернуться. Конечно, это обойдется в кругленькую сумму, потому что придется делать аквариум на заказ.

А как обставить сам трюк с «превращением»? Нужен какой-то отвлекающий манёвр. Никто, даже самая доверчивая публика, не купится на то, что девушка – русалка, если сначала не увидят её на двух ногах.

Барнум немного разбирался в уловках фокусников. Когда-то он колесил по стране с представлением «Большой музыкальный театр естествознания», и там выступал один фокусник Джо Пентланд. Барнум наблюдал, как тот оттачивает своё мастерство на репетициях, и знал об отверстиях в полу, откуда предметы попадали в цилиндр, и ловкости рук, благодаря которой казалось, что монета исчезает и появляется снова.

Однажды Барнуму даже пришлось подменить сбежавшего накануне выступления помощника фокусника, и он до сих пор старался забыть о том, что из этого вышло – откуда ему было знать, что белки кусаются? Пентланд сто раз доставал белку из шляпы безо всяких происшествий.

Несмотря на позорный провал, – Барнум взвизгнул от боли, опрокинул стол и устроил такой переполох, что зрители потребовали вернуть деньги, – он достаточно знал о пологах и ширмах, чтобы соорудить нечто подобное и убедить публику в том, что русалка настоящая.

Пожалуй, даже Мозес останется доволен, если его старую мумию выставить в центре отдельной экспозиции о якобы научном исследовании происхождения русалок.

Но прежде всего нужно подготовить публику, подогреть интерес. Барнум строил планы в опустевшем музее за своим рабочим столом, и тишину нарушал лишь скрип пера по бумаге. Если всё хорошенько продумать, деньги просто посыплются с неба.

На русалке он сколотит целое состояние. Чутьё его еще никогда не обманывало.

* * *

Амелия никогда не ночевала так далеко от океана, что не было слышно даже шума прибоя. В тесной комнате для гостей, куда её определила Черити, единственное окошко было таким маленьким, что почти не пропускало воздух. Даже открыть его оказалось не так-то просто, казалось, к нему ещё ни разу не прикасались. Черити опасалась открытых окон, и её вполне устраивало целыми днями сидеть в духоте.

Океаном из окошка ничуть не веяло, ни малейшего намёка на морскую соль. По улице и днём и ночью сновали люди, слышался несмолкающий стук копыт или каблуков по булыжной мостовой. В комнату проникла вездесущая вонь от свиней и лошадиного навоза, и Амелия с досадой захлопнула окошко. Ну как можно жить в таком месте, где нет ничего кроме зданий, скота и других людей – кругом несметные, бесчисленные толпы людей, от которых никуда не деться!