с ней топтались двое коротко стриженных широкоплечих парней в черных джинсах и кожаных куртках, на которых красовались многочисленные дырки от пуль. Одного из бедолаг добили выстрелом в лоб. Второй судя по бледной коже скончался от потери крови.

Чуть поодаль замер почти прозрачный мужчина в деловом костюме с пакетом на голове. Его лица я рассмотреть не мог. Руки несчастного обвивала веревка. А ноги от самых бедер уже представляли собой дымку.

У окна расположился парнишка в джинсовой безрукавке. Тощий как щепка, с черными кругами под большими глазами, он размеренно раскачивался с пяток на носки, словно слыша какую-то музыку. Руки юноши покрывали крохотные кровоподтеки-дорожки от иглы.

Завершали процессию двое. Парень и девушка, которые крепко держались за руки. У парня в светлой рубашке и брюках военного образца зияла дыра в груди, девушка в белом платье лишилась части лица и большого куска черепа. Пара судя по одежде и пистолету, который мерцал в ладони офицера, принадлежала этому десятилетию. Скорее всего, решили покончить с собой, когда дома уже достраивались.

Все собравшиеся в комнате были свидетелями начала стройки, ее заморозки во время смуты, и расцвета корпуса элитного жилья почти в самом центре города. Призраки минувшей эпохи молча и с интересом уставились на меня, ожидая, пока я начну разговор. Они навечно прикованы к этой постройке. Вместе с телами работяг, которые оказались залиты в фундамент. Вряд ли строители вызвали жандармов по делам давно минувших дней. Потому что пока проводились бы проверки, фирма понесла убытки, а рабочие не получали заработную плату. А если тел нет — то и проверок нет. А так объект был сдан в срок и всем хорошо.

«Зачем звал, некромант»? — начала разговор девушка.

— Хотел попросить вас о помощи, — ответил я. — Проучить одного жадного человека.

Убитые бандиты переглянулись и на покрытых шрамами лицах проступили ухмылки:

«Почему бы не помочь? — ответил один из них. — Ты нас только силой подкорми — а мы уже его до лекарский доведём. С инсультом».

— Инсульта не надо, — поспешно ответил я. — Достаточно напугать.

«Что, даже инфаркт не устроим»? — обиженно пробасил его напарник.

Я задумался:

— Идея хорошая, но все же нет.

«Ладно, — сдался один из застреленных. — С паршивой овцы хоть шерсти клок. Но подкормить все же придется».

— Хорошо, — согласился я и погрозил пальцем. — Но после не безобразничать!

«Как скажешь», — тут же ответил паренёк — наркоман.

— Остальные помогут? — я обвел взглядом призраков.

«Поможем», — послышался нестройный гул.

«Если»… — парень и девушка выступили вперёд.

— Если что?

«После ты нас отпустишь», — попросила девушка.

Она взглянула на меня, и на ее изуродованном лице застыла грусть. Если бы призраки могли плакать — она наверняка бы зарыдала.

— Только вас? — уточнил я, снова осматривая компанию духов.

«И меня», — девушка в мини-юбке тоже вышла из толпы. За ней последовали мужчина с пакетом на голове, и оробевшие рабочие.

— Хорошо. Даю слово.

Парни в кожанках переглянулись, и я заметил этот жест. Уточнил:

— Вас тоже отпустить?

"Нет, мастер некромант, — покачал головой один из них. — Слышал я, что темный может призраков в дружину взять. Вот мы бы хотели…'

Я задумался. Некромант мог подчинять призраков и призывать их во время боя. Правда для этого призрак должен был дать клятву призывающему. Клятва создавала на духе печать, которая развоплощала бойца в случае нарушения обещания. И с одной стороны, новые бойцы бы мне не помешали. К тому же лимит миньонов позволял взять эту пару, отвязав их от места смерти. С другой — слишком много мороки для обучения их выполнению команд и бою. Проще создать миньона. Хотя…

Я ещё раз посмотрел на двоих из ларца. Мужчины распрямили плечи, приосанились, поправили полы курток. Если напитаю их силой — оставлять их здесь будет глупо. Парни при жизни наслаждались страхом жертв, в посмертии же они устроят настоящий террор для деток помещиков и промышленников.

— Что умеете?

«В тенях прятаться, — начал перечислять второй. — Атаковать внезапно. Стрелять, ножом владеем в ближнем бою».

«В команде работаем неплохо и приказы исполняем», — добавил первый.

«Считай, вы нам поможете, а мы вам, господин хороший», — подытожил второй.

— Ладно, — согласился я и тотчас оговорился, — Но предупреждаю сразу: я не воин, так что работать вам придется редко.

'Ну хоть что-то", — синхронно согласились разбойные люди.

— А что для тебя сделать в обмен на помощь? — обратился я к наркоману.

«Ничего», — прошептал тот. — «Так-то я не конфликтный. Мне нравится на крыше сидеть по ночам, на город смотреть. Живых пугать надоело. Да и от зависимости избавился. Мне хорошо. Уютно».

— Тогда чего ты хочешь?

Парень склонил голову:

«Разве я обязательно должен выставлять условие? Понял я, кого вы надумали наказать, мастер. Так что помогу бескорыстно. Больно уж она тетка вредная».

— Ну спасибо, — пробормотал я. — Ладно, теперь слушайте план.

* * *

Ключ заворочался в замочной скважине через десять минут после того, как я рассказал помощникам план, и призраки разошлись по местам. Видимо, хитрая приказчица выждала, пока Кира не «уедет». И только после этого пришла с инспекцией.

Дверь открылась, и в прихожей послышались шаги. И я только удивился тому, как нагло действовала приказчица. Ну ничего, сейчас она переосмыслить свое поведение.

Незваная гостья прошла на кухню, и я услышал, как хлопнула дверца холодильника. Затем раздался стук ножа, ударяющегося о разделочную доску. Видимо, перед дальнейшей инспекцией гостья решила соорудить себе бутерброд.

Она вошла в комнату, где была оборудована ловушка, только спустя пять минут. Полноватая женщина лет пятидесяти, в сером пиджаке и юбке ниже колена. Выкрашенные в сиреневый цвет волосы были собраны в узел на затылке. В руке женщины был надкушенный бутерброд. Дама по-хозяйски прошла по комнате, остановилась у стола. И замерла, глядя на пол. Она обнаружила на паласе у стола пухлый конверт. И в глазах приказчицы я заметил блеснувший огонек жадности.

Она быстро присела, подняла конверт, трясущимися руками открыла его, заглянула внутрь. И ее ладони задрожали. Она воровато оглянулась и вынула из конверта несколько купюр с изображением Константина. Женщина торопливо запихнула деньги в карман пиджака.

И в этот момент в квартире послышался вой, заставивший гостью вздрогнуть. Вой повторился, а стены комнаты пошли волнами. На поверхности одной под тканью показались очертания ладоней. А затем проступил контур лица с открытым в крике ртом. Словно бы нечто пыталось выбраться из стены, но у него не выходило.

Приказчица тонко завизжали, выронила конверт и отскочила к окну. А в комнате сгустились тени. На стенах проступили силуэты. Ткань затрещала от напряжения.

Это подкосило воровку. С бледным как полотно лицом она попятилась к двери, но оступилась и шлёпнулась на пятую точку. Засучила ногами, пытаясь отползти. Вот теперь пора было выходить на сцену.

Я открыл створки шкафа и шагнул в комнату и громко заявил:

— Та-дам! Добрый день, Жанна.

Женщина огромными от ужаса смотрела на меня снизу вверх. Открывала и закрывала рот, не в силах произнести ни слова. Я же осмотрелся по сторонам, глядя на силуэты, которые продолжали выгибать стены. И обеспокоенно произнес:

— Плохо дело. Кажется, своим гнусным поступком вы разбудили стражей.

— К-к-каких стражей? — пролепетала женщина.

Я удивлённо поднял брови:

— А вы разве не знали? Хотя да. Если бы вы ведали про стражей — то никогда бы не подняли с пола в квартире Киры то, что вам не принадлежит.

— Это не квартира Киры, — автоматически поправила меня Жанна.

Я покачал головой:

— Спорное заявление. Она не может совершать сделки с этой недвижимостью, но согласно договору аренды этим помещением пользуется только она. И тот конверт, из которого вы взяли несколько купюр, тоже принадлежит ей. Как и продукты, из которых вы соорудили этот бутерброд. Как он, кстати? Вкусный?

Женщина не ответила. Молча смотрела на меня и хлопала глазами.

— Так вот. После застройки в таких домах обычно замуровывают призраков, которые охраняют имущество от воришек. Компания вас не предупредила, но это нормально. У каждого промышленника есть свои тайны. Я их сейчас угомоню.

Я щёлкнул пальцами, и призраки замерли, враз прекратив безобразничать. Жанна встала с пола, и бледность начала сходить с ее лица:

— Ох, сердце, — запричитала она, положив ладонь на грудь. — Мне плохо.

Я кивнул:

— Понимаю. Зрелище не из приятных.

— Я на компанию в суд подам! — взвизгнула женщина, и трясущейся рукой достала из кармана телефон. — Ох!

— Ваше право, — подтвердил я. — И я даже выступлю свидетелем. Но когда судья во время процесса узнает о краже, которую вы совершили, он будет обязан инициировать проверку.

Жанна застыла с телефоном в руках.