Поднос пошел по кругу, и каждый проделывал то же самое. Закатывал рукав и капал своей кровью на украшение.

Когда поднос сделал полный круг и его придвинули к Виктору, я наконец заметила то, что было тут самым странным. От такого количества крови все уже должно было быть перепачкано ею, но нет. Перед нами лежало абсолютно чистое украшение в виде летучей мыши на тонкой серебряной цепочке. Лишь рубиновые глаза у этой мыши неестественно ярко сияли, будто были с подсветкой.

— Так вы… — до меня медленно, но верно начал доходить смысл всего, — и правда вампиры? Как… в кино?

Да нет, бред какой-то. Такого же не бывает! Или?..

«Ну конечно же не бывает! А значит, и бояться нечего», — шепнул внутренний голос. Меня словно ударило по голове чем-то тяжелым. Казалось, я сплю. Заснула рядом с телевизором, и теперь мне сквозь сон грезятся какие-то сцены из дешевого ужастика.

— Медленно же до нее доходит…

Я умоляюще посмотрела на Виктора, надеясь, что он поймет все, что сейчас творится в моей голове.

— Что мы вообще с этим будем делать? А если о ребенке кто-нибудь узнает?

— У нее наверняка родиться просто человек, ну может человек со спящим геном…

— А если нет? Вдруг будет как у оборотней?

Мужчины говорили, но я уже не слышала. Завороженная, смотрела на то, как Виктор закатал свой рукав, затем надавил ногтем на белоснежную кожу, и оттуда вытекла густая темная кровь. Как только кровь попала на украшение, летучая мышь сверкнула глазами, втягивая все до последней капли.

Виктор поднялся с места, а я все сидела и смотрела на злополучную мышку, которую он взял в руки.

— Идем… — он помог подняться, выводя из зала, завел в соседнюю комнату.

— Теперь можешь снять куртку, — кивнул он.

— А почему нельзя было этого сделать раньше?

— Запах не так остро чувствуется. Все-таки столько кровопийц в одном месте, я хоть им и доверяю, но…

Ужастик на фоне моего сна, очевидно, продолжался.

— Но теперь я вспотела и точно воняю. По-моему, эффект противоположный, — неуклюже пошутила я.

— Это не так работает. Не переживай. Но лучше тебе все-таки никогда не оставаться с ними наедине. Мало ли… — он помог скинуть пуховик, а затем попросил. — Отведи волосы в сторону.

Секунду спустя мне на шею опустилась та самая странная летучая мышь на серебряной цепочке.

— Тут не хватает крови одного из моих братьев, но и сейчас это очень мощный защитный артефакт.

— Ты шутишь?

— Ника… — мужчина тяжело вздохнул. — Я серьезен как никогда. Я действительно вампир, мне больше двухсот семидесяти лет. И те, кого я убил в баре полгода назад, — они тоже не были людьми.

— Двух… сот? — сдавленно прошептала я, не в силах осознать это, — Но… как же тогда… мой ребенок?

— Наш ребенок, — поправил он. — Наш ребенок полукровка, и такого еще никогда прежде не было.

— А те мужчины? Ты говорил, что это твои братья… И у вас отчества одинаковые! — уцепилась я за внезапную нестыковку.

— Документы приходится подделывать. Быть родственниками удобнее. Кроме того, мы все действительно братья. По крови.

Последнее слово отдалось холодком в животе, а глаза мыши, висящей у меня на груди, вновь плотоядно заблестели.

— В нашем городе действует несколько кланов. Самым многочисленным до недавнего времени считался клан Галавиц. Они оборотни. Ты наверное не знаешь, но лет двадцать назад они чувствовали себя настолько безнаказанными, что не стеснялись нападать на людей прямо в парках. Обращались волками, охотились в свое удовольствие, — рассказывал он мне по дороге в квартиру.

— Боже, значит, оборотни тоже существуют?!

Картина мира стремительно трещала по швам, отчего чувство нереальности только усиливалось. Дорога за окнами автомобиля сливалась, периодически казалось, что я теряю связь с реальностью. Не просто не понимаю, по какому маршруту едет машина, а не понимаю, нахожусь ли я в машине вообще.

Несколько раз ущипнула себя, но это не помогало. Боль я чувствовала, вот только она никак не отрезвляла.

— Дед Мороз тоже реальный? А чебурашка?

— Смотря кого ты под ними понимаешь, — усмехнулся Виктор. — Разновидностей всякой нечисти, как называют нас люди, пруд пруди, на самом деле. Но, думаю, пока с тебя и оборотней с вампирами более чем достаточно.

Он скептически покосился на меня в зеркало заднего вида.

— Ты сама-то как? Держишься?

— Держусь, — я кивнула на ручку над дверцей, в которую вцепилась мертвой хваткой.

На всякий случай, взялась еще и второй рукой. Мало ли.

— Вообще, все это очень странно. И подозрительно, — он постучал пальцами по обшивке руля. — Я тебе верю. Но я не мог перепутать метку у тебя на теле. Это действительно очень похоже на Галавиц.

— Почему ты тогда братьям своим ничего не сказал? — при мысли о том, что могло бы быть, если бы кто-нибудь в том проклятом зале решил, что я враг, меня откровенно передернуло.

Вспомнились разом все виденные мною кровавые сцены из фильмов ужасов. И я посреди всего это кровавого великолепия. Словно со стороны увидела себя в злополучном баре, где кончились наши с Виктором

отношения. Вот только теперь это я стояла испачканной в крови, облизываясь и ухмыляясь.

— Иначе они бы не согласились дать тебе кулон, а кулон это защита. С ним тебя не тронут даже Арбитры.

— А кто такие Арбитры? — почему-то мне представился футбольный судья, который бегает за мной, пытаясь показать красную карточку.

У судьи такие же красные глаза, как у Виктора, когда он пользуется своим гипнозом, а из штанов отчего-то торчит хвост.

Брр! Такими темпами я не в тюрьму попаду, а в сумасшедший дом.

— Что-то вроде третейского суда для нечисти, плюс, иногда помогают решать проблемы с документами.

— Масонское общество?

— Даже не знаю, что тебе сказать, — засмеялся мужчина, наши взгляды встретились в зеркале заднего вида, и, заметив его веселое лицо, я сама невольно заулыбалась.

Уже когда мы поднялись в квартиру, где Виктор меня прятал, я поняла, что так и не спросила самого главного. Он сказал, что оборотни плевали на всех и убивали людей. А вампиры? Многих ли он убил в своей жизни? Или, может быть, они относятся к людям как люди к коровам и свиньям? Да, есть вегетарианцы, но большинство употребляет мясо в пищу, не чувствуя при этом никаких угрызений совести.

Виктор поставил в угол комнаты мои вещи с работы, которые так и не отдал мне вчера, а также черный пакет, где лежал заметно поувядший цветок.