Он с такой простотой и верой в слова говорил об этом, что на один взмах ресниц стало жалко ущербного. Но взмах прошёл, и ярость моя стала сильнее. Вторая жена? Бездетность? Нянька для чужих детей? Они совсем сдурели? Это дьявольское отродье хоть раз ставило себя на место несчастной женщины, которую заклеймили, присвоили и заставили мириться с несправедливостью судьбы.

Ну да, действия остались прежними, как и уровень наказания. Черпак просвистел в воздухе и опустился как раз между наглыми рогами, загудевшими в такт вибрации от удара. В этот момент Инис подскочил с пола и ретировался за дверь, от греха или маячившей смерти подальше.

- Сан, ты чего? – всхлипнул Ирвин, стирая слезу, выступившую в уголке глаза. Видно, вложила я в свой бросок всю силу возмущения. – Больно же.

- Вы клеймо будете друг другу ставить, рогатые извращенцы! – процедила сквозь зубы, надвигаясь на него и размахивая рукой. – А попробуете подумать о такой перспективе в мою сторону, вставлю половник в одно место и так прокручу, что через глотку вылезет!

Инис

Дьявол! Да не собирался я её клеймить! Даже не задумывался об этом. Во всём виноват был Ир, сказав об этом и бросив зерно раздора в благодатную почву. В тот момент злость затмевала рассудок, а зверь кулаками вбивал в голову мысль: «забери, свяжи, спрячь, моя». Бред. Закон предков о порядке и статусе второй жены и правда существовал, только клеймили счастливицу последний раз лет триста назад, не раньше. Слишком редко демоны испытывали чувства любви, предпочитая холодный рассудок и ледяное сердце.

А Ирвин дурак. Надо же додуматься и рассказывать такое девчонке. Хотя, в оправдание ему может служить незнание из какого Сандра мира. У них там эмансипация и феминизм. Не знаю, что это такое, но как я понял какая-то независимость. То есть женщины работали, а мужчины сидели на диванах и играли в какие-то игры. В общем, странный мир, странные порядки, странные мужики и странные особи женского пола. И мелкая одна из них. Самостоятельная, вспыльчивая, бойкая. Похлеще любой демонессы.

Я уже давно сдулся и со страхом следил за наконечником черпака, когда братишка с удвоенной силой стал рыть яму под собой. Ну вот кому он стал объяснять ограничения для вторых жён? Кому? Он и так наговорил достаточно. Разве стоило усугублять всё ещё больше?

Не было на самом деле никаких преференций у вторых жён, как вскользь прописывалось в законе. Совместная ночь с супругом не чаще трёх раз в месяц, обязательный приём отваров, предотвращающих возможность забеременеть, под контролем поверенного законной супруги. А если, не дай дьявол, беременность случилась, то казнь несчастной через вырезание дитя из чрева.

Да и жизнь второй была не сахар. Прислуживание первой, сношение от неё побоев и унижений, а после уход за детьми, рождёнными в законном браке. Бесправные рабыни, уходящие из жизни чаще по своей воле.

И вот эти нюансы Ирвин забыл и заставил меня забыть на мгновения злости. А теперь малышка перестанет доверять, начнёт бояться и искать способ побега. Хорошо, что успел затянуть на ней цепь, не позволяющую далеко отдалиться, иначе мелькали бы уже Сандрины пятки в ночной темноте.

То, что пора отползать, понял по её взгляду, как раз в тот момент, когда Ир завёл шарманку о детях. Как горели её глаза, источая лаву гнева. Решил оставить дурака на растерзание, а сам сбежал на безопасное расстояние. Нескольких ударов по спине и одного как раз по цели было достаточно, и совесть за оставленное поле боя меня не мучила. Братишка виноват сам, а я покаюсь, объяснюсь потом… когда рука устанет махать, когда остынет.

Лоб болел, а рога рыдали, напоминая о всех ударах судьбы, полученных от несносной девчонки. Ну почему всё время промеж них, ни на миллиметр влево или вправо. Достанется кому-то такая жена. Будет вечно ходить с охрененной шишкой, несчастный. А ещё он будет её обнимать в перерывах между опистолями, целовать, шептать разные глупости на ушко.

От этих мыслей стало неприятно в груди, словно туда залили кипящую смолу для промазки корабельных палуб. Она сворачивалась огромным клубком, распирая рёбра и защитный панцирь. Что же это, если не ревность, не паскудное желание обладать, приводящее к клеймению и подводящее избранницу к смерти?

Нет, я не такой. Я не поступлю так, как поступил однажды мой дед, решивший воспользоваться правом сильнейшего, клеймивший ради мужских амбиций бедную девушку, лично казнивший её на жертвенной плите, когда отвар не сработал или был подменён по приказу бабки.

Слышал последние угрозы Сандры и непроизвольно сжал все места, в которые можно вставить половник. Так явственно представил болезненную картинку, что кишки зарыдали вслед за рогами, а хвост свернулся в тугой комок, подрагивающий от страха.

Я никогда не был трусом, и мой хвост всегда первым рвался в бой, но это сумасшедшая женщина приводила нас в неконтролируемое смятение, от которого всё сбивалось и дрожало внутри. И знаете что? Демону нравилась такая реакция. Не поверил бы, но сам слышал, как он урчал, лакомясь эмоциями гнева, как скалился в улыбке, получая от неё смешанный коктейль страха и злости.

Спустился вниз, заказал ужин. Пока ел, с опаской посматривал на лестницу и ждал, когда Ирвин скатится по ней кубарем. Не дождался, выпил для смелости и расстановки мыслей в правильном порядке. Почему-то вспомнил отца и его чуть испуганный взгляд, если маме вожжа под хвост попадала. Не понимал раньше, как может самый могущественный демон с неуверенностью взирать на жену, словно ждал чего-то болезненного. Теперь понял его ощущения, когда нет сил и возможности остановить надвигающееся торнадо.

Посидел ещё некоторое время, прислушиваясь к грохоту наверху. Тишина, и трактирщик уже успокоился, перестав приседать за стойкой и закрывать руками уши. Встал, решительно выдохнул, проплатил другой номер и, прихватив поднос с едой, бездумно кинулся в пропасть.

По перекошенной роже братишки сразу понял, что тот испытал на своей шкуре оглушающий удар волшебной палки. Судя по застёгнутым штанам, вставить и провернуть черпак не успели. Мелкая пигалица спокойно сидела на единственном уцелевшем стуле, помахивала орудием пыток и нервно сдувала с лица прядь волос, выбившуюся из тугой косы.

- Я тебе ужин принёс, - осторожно проговорил, продолжая стоять в проёме и не рискуя заходить в комнату. В ней и без меня было тесно. – Оставил в соседнем номере. Иди, поешь.

Сандра улыбнулась. Показалось, что с какой-то кровожадностью. По королевки встала со стула, подцепила кончиками пальцев юбку, элегантно переступила через обломки мебели и плавно поплыла на выход. Ирвин провожал её щенячьим взглядом, не веря в то, что она его уделала, а я готовился толкать речь, чтобы исправить навороченное.

- Сан, неужели ты поверила, что я собираюсь клеймить тебя? – преданно заглянул ей в глаза. Еле дождался, пока она выпустит оставшийся пар на мясо, вгрызаясь в него острыми зубками и остервенело разрывая на волокна. – Не поступаю я так с женщинами. Более того, даже рабство отменил и запретил гаремы. И Ирвин пошутил. С ним бывает, когда в боевой ипостаси. Несёт всякую чушь, а мне потом за него стыдно.