Гвен присвистнула.

– У меня такое ощущение, что ты чего-то недоговариваешь. Вас венчал мировой судья? Не могу себе представить эту картину.

– Конечно, это была необычная церемония, но на ней в качестве свидетелей присутствовали мой отец и братья. Только вместо букетов с цветами они держали в руках винтовки.

От удивления Гвен широко открыла рот, а в ее глазах, ставших вдвое больше обычного, запрыгали веселые огоньки.

– Вот это да! Представляю, как ты будешь рассказывать об этом своим внукам.

Джози фыркнула так громко, что разбудила большого рыжего пса. Он открыл глаза и настороженно посмотрел в сторону девушки. Но так как опасности не было, то он вскоре снова задремал.

– Ну, сначала, вообще-то, должны быть дети. А мне кажется, что, если у нас с ним и дальше будет продолжаться в том же духе, я останусь девственницей до глубокой старости.

Гвен недоуменно воззрилась на Джози.

– Ты что… ты хочешь сказать, твой отец заставил Кена жениться на тебе, даже несмотря на то, что вы не…

Джози кивнула, на ее лице играла лукавая улыбка.

– Ну, почти что… Ты даже не представляешь, как мы были близки к заветной цели. С тех пор мы пробовали, но каждый раз, как дело доходило до близости, Кен уходил.

– Ага, – кивнула Гвен. – Это у них в роду, у Слейтеров.

– Так поведение Кена нормально?

– И естественно для Слейтеров. Ты знаешь о прошлом Кена?

Закусив губу, Джози задумалась. Она пыталась вспомнить то немногое, что рассказывал ей Кен о своем прошлом.

– Ну, не так уж и много он мне говорил.

Кажется, он уважает Спенса и очень любит Трейса. А вот о смерти их матери рассказала мне ты. Я прекрасно знаю, что значит потерять мать.

Взгляд Гвен остановился на девочках. Кивнув, она прошептала:

– Я выросла в Баттернате и помню, какие толки ходили о смерти Сельмы Слейтер. Харв остался совсем один, с тремя детьми на руках. Он делал все, что было в его силах. А когда он умер, ребята продолжили его дело. Трейс покинул дом, когда ему исполнилось восемнадцать. Он путешествует по всему свету, заявляясь, когда мы меньше всего его ожидаем. Как старший брат, Спенс взял ранчо на себя. В первое время нашего брака он каждое утро выезжал на лошади прокатиться. Никогда не предупреждая, как долго будет отсутствовать.

– А Кен решил заняться бизнесом охотников за головами? – Джози начинала кое-что понимать.

– Да, спокойная семейка, нечего сказать, – резюмировала Гвен. – Женщина, которая полюбит одного из них, должна обладать ангельским терпением. Но ведь они того стоят, Джози.

– Конечно. Только одного не понимаю: как сделать так, чтобы Кен тоже полюбил меня.

– Не знаю, как Кен, – с заговорщическим видом прошептала Гвен, – но в. свое время я обнаружила, что Спенс быстро сдается тогда, когда я выведу его из равновесия и немного подержу в таком состоянии. Джози подалась немного вперед:

– Что ты имеешь в виду?

Гвен подмигнула ей.

– Например, Спенс до сих пор думает, что идея родить этого ребенка, – она указала на живот, – принадлежит ему.

– А разве нет?

– Конечно, это моя идея. Но кто ему об этом скажет?

Джози внимательно посмотрела на Гвен. Женщина выглядела моложе своих лет. Когда она улыбалась, на щеках появлялись очаровательные ямочки, а возле глаз лучиками разбегались веселые морщинки. Вместе с тем мудрая и даже отчасти лукавая улыбка говорила о достаточном житейском опыте.

– А знаешь, Гвен, ты скрытная женщина.

Гвен хотела встать, но передумала и только кивнула.

– Не удивляйся, если и тебе вскоре придется стать такой же. Секрет прост: делай то, что он меньше всего от тебя ожидает. Потом уходи и жди результатов.

Джози все еще раздумывала над тем, как ей действовать, когда они с Гвен вышли на улицу. Гвен загородила глаза ладонью и посмотрела вдаль. Джози проследила за ее взглядом и увидела Спенса на лошади, скачущего в четверти мили от дома. Джози вздохнула. Да, Гвен Слейтер была не просто красивой, она была и счастливой женщиной. Хотела бы и Джози быть такой. Какое, должно быть, счастье – видеть на горизонте фигуру своего мужа и знать, что он скоро вернется домой. Смотреть в его глаза и угадывать по ним его настроение… Она хотела многого, а Кен, по-видимому, не был готов выполнить ее желания.

Гвен сказала, что его нужно вывести из равновесия. Хм. Как может женщина вывести из равновесия охотника за головами, твердолобого и упрямого, как горный козел?

Идя по дорожке к летнему домику, Джози пыталась придумать, что ей делать, чтобы последовать совету ее новой наставницы.

Джози проснулась с болью в спине и шее. Она открыла глаза и посмотрела вокруг. Да, она заснула, сидя на диване. Как это произошло, она не помнила. Зато отлично помнила, как готовилась к приходу мужа: привела в порядок волосы, надушилась, надела полупрозрачную коротенькую ночную рубашку и села на диван, ожидая Кена.

Ну и ну! Было уже утро. Где же он? Она вскочила и помчалась в его комнату, рисуя себе ужасные картины. Вот он разбивается на машине. Вот в него стреляют. А вот пьяная потасовка и… Она остановилась на пороге его комнаты и облегченно вздохнула. Револьвер Кена висел на стене около двери. Постель убрана, но было видно, что на ней спали. Однако она не слышала, как он вошел.

Направившись в ванную, она соображала, где бы он мог находиться. Ей понадобилось несколько взмахов расческой, чтобы привести в порядок волосы. Зато от рубцов дивана не так легко избавиться.

Что теперь? – думала девушка, возвращаясь в комнату. Она сложила руки на груди и случайно взглянула в сторону окна. За окном брезжил рассвет. Ее внимание привлекли звуки, доносившиеся из конюшни. Повинуясь внезапному порыву, она пулей вылетела из дома. Пока она бежала к конюшне, у нее замерзли ноги.

Дрожа от прохладного сырого воздуха, Джози открыла дверь конюшни. Здесь было немного теплее. Пахло сеном, овсом и лошадьми. Из глубины помещения доносился низкий голос, обращавшийся к животным. Девушка улыбнулась той нежности, с которой Кен относился к животным.

Стоя – к ней спиной, он снял со стойки седло и осторожно положил на спину большого черного коня по кличке Сталкер. Закрепил седло, натянул поводья. Джози приблизилась к нему. Лошадь первая заметила движение. Кен оглянулся. В его глазах горел огонь. Ах, да. Ведь Джози все еще в своей полупрозрачной рубашке, почти открывающей верх груди. Ей не надо было смотреть на себя, чтобы понять, как она выглядит. Все было видно по глазам Кена.

– Доброе утро, – произнесла она, отступив на шаг. – Когда ты приехал?

Он снова повернулся к лошади, но Джози видела, как дрогнула его рука.

– Около трех. Я не хотел тебя будить.