– Заминируешь?

– Не очень. Ваше взрывное устройство нам еще пригодится. Я им «растяжку» установлю. На меня никто не подумает. Я Кошкинду лучший друг и коллега. Мы с ним вместе с моста плевали. На всяких джентльменов.

– Они милицию вызовут, саперов, - забеспокоился Юраша.

– Не вызовут. Они сами разберутся. Я слышал, как прораб нашему директору кричал, что он тоже в прошлом офицер. Сапер. Или минер.

– Леха, - сказал довольный Никишов, посверкивая своим фонарем, - назначаю тебя своим заместителем. В штабе непримиримых.

– Щаз-з! Это ты у меня заместитель. Из-за ранения.

Никишов рассмеялся и не стал спорить, кто из них главнее.

– Действуй, Леха! А мы тебя подстрахуем. Внимание отвлечем. Я спецгруппу для операции подготовлю.

Дома Алешка покопался в своих запасах и разыскал гранату-лимонку. Она, конечно, не настоящая, один корпус. Ее Алешке наш дядя Боря подарил. И, кстати, эта граната, самая настоящая на вид, уже не раз выручала нас в борьбе с врагами.

– Так… - Алешка призадумался на мгновение. - Запал нужен.

Он пошарил в столе, разыскал металлический стержень от старой авторучки. Вставил «запал» в гранату, намотал немного изоляции.

Леску для «растяжки» мы выбрали в папиных рыболовных запасах - потолще, позаметнее, зеленую такую. А потом Алешка покопался в чулане, что-то там нашел и положил в пакет. Туда же отправилась и граната. И зачем-то красный маркер. Он опять появился в нашем доме. Так же незаметно, как когда-то исчез.

– Пошли! - сказал Алешка. - Минируем противника.

Я позвонил Сереге:

– Мы готовы. Выводи группу отвлечения.

– Есть!

Алешка еще за чем-то заскочил на кухню, и мы помчались к школе.

Честно говоря, я думал, что группа отвлечения и подстраховки будет довольно многочисленной. Думал, что Никишов позовет знакомых девочек из танцевального ансамбля и они будут водить возле стройки хороводы. Чтобы охранники на них пялились.

А в группе было всего два человека. Нет, два создания. Одно создание было человеком Никишовым в какой-то дурацкой шляпе (для маскировки, объяснил он потом), а второе создание - симпатичной беленькой козочкой в ошейнике и на поводке.

Тут я вспомнил. Одна соседка Никишовых, одинокая старушка, держала на своем балконе козу по имени Эльза. Все жильцы в подъезде сначала очень возмущались, а потом привыкли. Тем более что козочка была очень спокойная и чистоплотная.

А Серега, жалея бабулю, стал козочку выгуливать на травке. Ну а если озорной пацан гуляет с козой, он, конечно, что-нибудь удумает. Никишов стал обучать Эльзу, как собаку. И у него получилось. Видели бы вы, как по команде «Рядом!» она послушно семенит возле его левой ноги, трясет бородкой и постукивает копытцами по асфальту.

Когда мы подошли к воротам, представление было в разгаре. Козочка сначала попаслась на газоне, сделала свои делишки, а потом по команде своего пастуха стала выделывать все, чему он ее обучил. То сядет, то ляжет, то поднимется на задние ноги, то «подает голос», дребезжащий такой. Жаль вот только, он ее команде «Фас!» не обучил. Хотя, кто знает…

Охранники у ворот ржали, как два жеребца.

Мы подошли к ним.

– Я к Абдукадырычу, - сказал Алешка деловито. - Узбекских фруктов из Таджикии ему принес. Вот! - И он с готовностью распахнул пакет.

В пакете сверху лежал кочан капусты.

– Фрукты… - фыркнул охранник, не отводя глаз от Эльзы. - Проходи.

Алешка вошел в ворота. А между тем все, кто был на стройке, столпились возле забора, привлеченные представлением.

Алешка для вида заглянул в бытовку, а потом, никем не замеченный, прошмыгнул в глубь стройки. И исчез.

И вскоре появился, помахивая почти пустым пакетом.

Никишов взял Эльзу на поводок, и они чинно потопали домой, стуча бутсами и копытцами по асфальту.

– Хороший шашлык пошел, - сказал им вслед один из охранников. - Обученный.

Да, жалко, Эльза не знает команды «Фас!».

– На себя посмотри, свиная отбивная, - сказал ему Алешка.

Ну, что ж, операция завершена. Ждем ее результатов.

Первый результат появился довольно скоро. К пятому уроку. В виде разгневанного прораба.

– Вот! Полюбуйтесь! - И он брякнул на стол директора гранату и почему-то старую калошу. - Хорошо еще, я саперов не вызвал, сам управился. Стыдитесь, полковник!

– Я не стыжусь, а горжусь, - неожиданно ответил Семен Михайлович. - Если это дело рук моих учеников, то я это дело одобряю.

– Вот так?

– Вот так!

– Я иду в милицию!

Семен Михалыч пожал плечами.

– Идите! Только калошу им не показывайте - смеяться будут.

– Вот как раз калошу-то я и покажу. Пусть они найдут ее владельца. И тогда посмотрим - кто будет стыдиться, а кто гордиться!

– Все-таки я вам не советую обращаться в милицию. - Семен Михалыч в душе сочувствовал прорабу. - Именно из-за того, что по калоше милиция сразу установит ее владельца.

– Это вы, что ли? - безмерно удивился прораб. - Ваша калоша?

– Я сапоги ношу, привычка. А вы бы в калошу-то заглянули. Вот и узнали бы - кто будет стыдиться, а кто гордиться.

Прораб недоуменно взял калошу и заглянул внутрь. А там красным маркером было четко и ясно написано имя ее владельца: «М-р Кошкинд».

Прораб чуть не сел мимо стула.

Вообще-то, его можно понять. Мало ему этой калоши, так он еще при «разминировании» натерпелся. Алешка укрепил гранату с одного края здоровенной бетонной трубы, которая лежала возле котлована. И протянул леску внутри всей трубы к калоше. Бедный прораб на всякий случай прополз по трубе от гранаты к калоше. А это метров двадцать, не меньше.

– Я, Дим, нарочно папину калошу привязал, - объяснил мне потом Алешка. - Чтобы они сразу поняли, что это шутка. Я же не думал, что он в трубу полезет. Обошел бы ее - и все.

А то, что он в калоше фамилию Кошкинда написал, - тоже шутка? Или намек?

В милиции все-таки среагировали. Не столько на калошу, сколько на гранату. На стройку пришел наш участковый - провести дознание.

Особенно подробно он опросил охрану.

– Кто из посторонних проникал на территорию?

– Никто!

– А если припомнить?

– Да был один пацан мелкий. Но я его сумку досмотрел - там только капуста была. А гранаты не было.

Не мог же охранник признаться, что ничего он не досматривал. Глянул одним глазом в пакет - увидел сверху кочан, а что под кочаном - ему досматривать некогда было. Он Эльзины фокусы досматривал.