Я так испугалась тогда, что потом по пятам за медсестрами ходила, отказывалась оставлять малышку даже на секунду без моего внимания.

С Богданом мне так и не удалось поговорить в тот день.

Ко мне подошла медсестра и проводила в палату.

Я тогда подумал, что Титов зайдет ко мне после разговора с докторшей. Познакомится хотя бы. Ведь я для него совсем незнакомый человек.

Но нет. Титов не объявился ни в тот день ни даже на следующий.

Я бы возможно могла сама ему позвонить. Рассказать например о том, как Вероничке становится лучше. Посылать ему фотографии дочки.

Ведь ему должно быть интересно, как растет его дочь?!...

Но телефона Титова у меня не было, а спрашивать у докторши я не стала. Со стороны это выглядело бы слишком странно.

Да и по тому, как Богдан морозился, я поняла, что мужчина общаться со мной не желает.

И этот момент меня смущал, заставлял нервничать.

Да я помнила его слова о том, что он берет меня работать няней, и что у меня испытательный срок, но любой работодатель обязан общаться с тем человеком, которому доверяет жизнь своего ребенка или нет? Может я в чем-то ошибаюсь?

Еще немного посидев рядом с малышкой и поковырявшись в своих рассуждениях, я оставила это занятие, потому как осознавала что чем больше думаю обо всем этом, тем сильнее захожу в тупик.

Подошла к столику на котором стоял остывший утренний чай, сделала глоток. Покосилась на бутерброд с сыром и маслом. Аппетита не было. Кусок в горло не лез. Кинула взгляд на спящую малышку: на сегодня осталась еще одна процедура, но на нее за Вероничкой приходят около двух, забираю малышку и приносят только спустя час. При этом мне ничего не говоря. Странная процедура?!

Я сильно много не лезла к медсестрам с вопросами.

Ведь скорее всего лечение было согласовано с отцом Вероники, с Богданом Титовым.

А кто я? Разве меня кто-нибудь будет спрашивать?

Подхватила телефон, оглянулась еще раз на малышку. И только когда удостоверилась, что кроха спит, вышла.

Набрала номер Гали. Сегодня вторник, а я так и не позвонила начальнице.

Теперь она меня точно уволит.

Саша взяла трубку после третьего гудка.

– Ну Настенка, ну ты даешь? – вместо приветствия вдруг зашипела в трубку подруга.

– Хм, что опять случилось? – понизив голос до шепота интересуюсь я, а сама прислушиваюсь в приоткрытую дверь к звукам в палате.

– Да все только о тебе и судачат, Настен. Говорят ты с хахалем каким-то уехала. И ребенка завела? Что правда? – в голосе Гали было столько любопытства перемешанного с ехидством, что рассказывать что-либо ей сразу же расхотелось.

– И кто же эта сорока? Нина? – задаю встречный вопрос.

– Ну, а кто же еще. Она рассказала Машке, ну той, что гостиничные номера выезжает по выходным убирать. Я то с ней не пересекаюсь. Но она хорошо дружит с Любкой Власовой? – я молчу. – Ну, та которая в няньки только ко взрослым детям идет… вспомнила?

– Угу, – киваю ей и понимаю, что осиный улей разворошила.

– Мне выдала, знаешь что?

– Ну говори уже Галь, – не выдержала ее намеков.

– Что ты вообще беременна от какого-то бандита и свою беременность от него скрывала, утягивая живот. А он тебя все равно нашел и увез…

– Господи! Саша, что за бред, – я выслушав эту сказку не удержалась рассмеялась в рукав толстовки.

– И что же вас так развеселило, Настя? Расскажите? – мужской голос раздался у меня над ухом так близко, что от неожиданности вздрогнула и чуть не выронила телефон.

Резко развернулась и наткнулась на серые, искрящиеся весельем глаза Романа.

– Черт! Вы зачем так пугаете? Так же и заикой стать не долго, – выдохнула я.

– Извините Настя, я не хотел, – отвечает парень.

А я же вижу по его глазам и ухмылке, что врет и не краснеет зараза.

– Алло Настен! Настя! – кричит в трубку Саша.

– Галь, я тебе перезвоню, – отвечаю ей и сбрасываю звонок.

– Так над чем вы смеялись? – привалившись к стене и сложив руки на груди снова задает вопрос Роман.

– А это молодой человек не ваше дело, – отвечаю в ответ, а у самой на языке крутиться только один вопрос: он приехал с Богданом?

– Ну я настойчивый если что, – кривит рот в  косой ухмылке, играет брови.

Заигрывает что ли со мной? Тьфу ты?! Нашелся мне тут ухажер, – смотрю на него с усмешкой:

– В другом месте настаивай… те Роман, – я прячу в карман телефон и делаю шаг в сторону палаты.

Парень выставляет ногу вперед преграждая мне путь, вздергиваю бровь смотрю на него вопросительно:

– Насть, а может на ты? – его голос становится ниже, гуще.

Да, что черт возьми он творит?

Я только хотела ему высказать за подобное поведение, когда:

– Ром, ты что ноги раскидал? По взгляду Анастасии, мне вдруг за твою конечность боязно стало, – голос Богдана Титова, вызывает во мне водопад мурашек, и при этом оставляя странный осадок где-то внизу живота.

Вот и дождалась встречи, – подумала про себя и отступила от Романа на шаг.

Мне хотелось  в этот момент быть от парня, как можно дальше.

– Да, это Босс. Я так… ну просто решил, проведать девушку... – я удивленно смотрю на Романа.

Мне вдруг стало так смешно. Он так засмущался, от того, что Богдан увидел его заигрывания со мной.

– Ладно Ром, расслабься, – хлопнул его по плечу Титов. – Иди принеси Анастасии продукты. А то забудем и увезем с собой.

Когда Роман удалился, Богдан все свое внимание обратил на меня.

Его пристальный взгляд сразу смутил меня. Я неожиданно поняла для себя, что хоть и представляла нашу с ними встречу много раз. И даже речь репетировала, но на деле оказалась совершенно к ней не готова.

Я пробовала открыть рот чтобы хоть что-то сказать. Но мой язык будто к небу прирос. И даже элементарное приветствие для меня оказалось сделать невозможно.

– Здравствуй, Настя, – обращается ко мне Титов.

Я перекатываясь с пятки на носок и обратно, стою оттягиваю рукава на толстовке прячу от мужчины взгляд.

Что я делаю? – ругаю себя. – А ну-ка открой рот и поздоровайся. Быстро! – диктует мне внутренний голос.

– Ага, здрасти, – осипшим от волнения голосом отвечаю ему.

Боже!  Мои ладони вспотели, подмышки зудят.

И единственное что мне сейчас хочется сделать, так это сбежать из-под внимательного взгляда этих синих глаз.

– Настя с вами все в порядке? – Богдан делает шаг ко мне, а я продолжаю стоять раскачиваясь.