не понял из того, что ты сказала, но голова у него ещё неделю будет звенеть. Нужно что-то придумать, или мне придётся со своей парой поселиться у тебя в комнате. Боюсь, что кавалеры не оставят попыток взобраться на симпатичную самочку. К моему великому сожалению, низменные инстинкты порой сильнее внушения, – Альфа стыдливо пожал плечами и нервно пригладил волосы. – Прости! Туман – хороший оборотень, добрый к самкам. Я его воспитывал по всем правилам, но…– тут он запнулся. – Я слышал, что обычные женщины, не оборотни, тяжело переживают, когда мужчины их насилуют, – Альфа снова осёкся, а потом продолжил: – Волчицы, они все же другие. Сильнее эмоционально, и моя стая не просто так всегда жила особняком, подальше от людей, от соблазна переступить закон. Мы слишком разные.

– Не переживай! Что-нибудь придумаем, – я перебила поток сознания волка и, намотав первую попавшуюся невидимую ниточку от альфы к рыболовной леске, стала быстро изучать волка через систему «свой-чужой». – Значит так! У вас уникальный язык, и мне нужно его выучить.

– Зачем?

– Мы теперь одна большая семья. Твоя стая предпочитает общаться на волчьем языке, а медведи на своём. С русским у вас напряжённые отношения. Нам нужен компромисс.

– Но это запрещено. Наш язык священен! – мужчина сверкнул глазами и оскалился.

– Стужа, ты и так нарушил все законы, которые только мог, – я, ни на секунду не испугавшись грозного мужчину, слегка щёлкнула оборотня по носу. – Хватит ломаться как тёлка. У нас и так всё через жопку, если ты не заметил.

– Чувствую, мне это ещё аукнется, – Стужа потёр нос ладонью и смешно им пошевелил.

– Обязательно. Даже не сомневайся. Так что ты сказал Туману? Я чувствую, что это было о-о-о-очень плохое слово.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на маленькую любопытную зверушку? Не помню, как их называют, но живут они в тёплых странах.

– На мартышку?

– Да! На мартышку.

***

Через несколько дней, пораскинув мозгами, я по-своему решила проблему одиноких волков и их сексуального влечения к себе и к Мишке. Не придумав нечего умнее, я отзеркалила своё фригидное состояние на любвеобильных мужчин. Чем ближе подключённый волк подходил к нам, тем меньше он испытывал сексуальное желание. Теперь волки физически не могли изнасиловать меня или Мишку. Либидо оборотней и их писюны спали беспробудным сном, как Ленин в гробу. Но, отбежав на пять километров вглубь тайги, они снова начинали мучатся от болезненного стояка и тёмных мыслей, которые я улавливала через нити.

«Девки так близко и так далеко»

«Украду и никто не узнает»

«Ей обязательно понравится»

«По-другому не может быть»

«Я видел, как жадно девица смотрела на меня и облизывалась»

«Она меня точно хочет»

Волки не были дураками. Они быстро поняли, что временная импотенция, как бы это странно ни звучало, очень даже полезна, и самцы стали держаться поближе к нам, чтобы не маяться хернёй и беспрерывной дрочкой.

– Хоть убей, не понимаю, как Веста это делает. Волки вообще никак не реагируют на девушек, – Альфа в этот момент наблюдал за тем, как Мишка верхом на огромном белом волке Тумане неслась наперерез Яре и Бурьяну, обгоняя медведей на повороте.

– Мы сами не понимаем, – Добрыня улыбнулся, и перевёл взгляд на полоумных оборотней, которые устроили скоростной забег по тайге. – Нам с ней несказанно повезло.

– А зачем Мишка на Тумана залезла?

– Это очень древняя медвежья традиция катать не себе прекрасных дам. Привыкай.

***

Подключив волков к системе, я постепенно стала убирать тревожное расстройство у всех оборотней. Во всяком случае я так думала со своим нулевым опытом. Но у меня получилось. Дети больше не тряслись от неконтролируемого страха, а взрослые не рычали друг друга и не впадали в приступы паники. Нет, конфликты, естественно, никуда не исчезли, но теперь все они были обоснованы личной неприязнью или разными точками зрения на ту или иную ситуацию, а не иррациональной ненавистью к другой расе. Всем пришлось, как в той самой советской коммуналке, искать хрупкий баланс и сохранять шаткое равновесие. Ломать, как говорится, не строить. Оборотни со скрипом и драками притирались и учились взаимодействовать друг с другом. Теперь территорию Клана Бурых Медведей помогали охранять клыкастые. Волки были быстрее, проворнее и умели общаться между собой с помощью метальной силы, чего медведи делать отродясь не могли. Я через нити слышала их переговоры и передавала информацию медведям, чтобы лучше координировать стаю и клан, но временные заминки и паузы всё равно были, и меня это раздражало. Кто же знал, что, помогая альфе белых, мы наживём себе новый геморрой в виде нескольких стай волков, которые объединились и решили отбить у Стужи выживших самок на нашей земле. Хрен угадали. Яра лупила волков-захватчиков с такой силой, что Добрыня и Бурьян с трудом оттаскивали медведицу от полуживых тел и разодранных трупов. Вот реально, медведи были территориальными животными, а ещё жадными до безобразия. Яра так и сказала всему миру двуликих через интернет, что все, кто находится на территории Клана Бурых Медведей, принадлежат ей и Бурьяну. А кто против, у того хвост будет вырван вместе с позвоночником. Яра ещё раз подтвердила свой статус «невменяемой суки», а теперь ещё и «безжалостной рабовладелицы». Оборотни во всём мире истолковали слова Яры об имуществе по-своему, решив, что Клан Бурых Медведей окончательно ополоумел и стал захватывать в плен других оборотней и порабощать их. Оппоненты временно успокоились и ушли в подполье. Вот именно этот момент с затишьем меня сильно напряг. Я чувствовала, что другие волки могут устроить нам какую-нибудь гадость.

Глава 11

Месяц спустя

– Опять грустишь? Арман, паскуда, снился? – Яра толкнула меня плечом, но, не рассчитав силы, нечаянно спихнула с барного стула.

– Думаю! – я потёрла ушибленное плечо и зло зыркнула на Яру. – Силы есть, ума не надо. Я хочу вас всех соединить в одну сеть. Только не понимаю, как работает ментальная сила у волков. В моих мозгах полный штиль, и меня это бесит. Ненавижу, когда меня покидает муза.

– Вест, ты уверена, что мы не сойдём с ума от потока чужого сознания? Я, например, не хочу слышать, о том, что думают другие оборотни, – медведица скривилась, как от зубной боли. – Про свои мысли вообще промолчу. Боюсь, они никому не понравятся. Когда я злюсь и впадаю в состояние берсерка, мне, что волк, что медведь – вообще фиолетово. Лучше беги или прячься, – Яра погладила меня по голове, как ребёнка, в знак извинения и подвинула стакан с алкоголем поближе.

– Мобильные телефоны здесь