Когда мать увела Питера, Сьюзен и Кей одновременно вздохнули, глядя друг на друга. Несмотря на то что в среду в клинике был выходной, уже с утра в приемную набилось много народу.

– Они были последними? – спросила доктор Келли у медсестры.

– Да, – с улыбкой ответила Кей. – Мне прежде и в голову не приходило, что в Гриффине может быть столько больных.

– Они просто пытаются за один раз избавиться от всех хворей, – объяснила Сьюзен. – Но мы сделали много прививок, а их повторяют только через несколько лет. Так что, думаю, со временем пациентов станет меньше.

– Надеюсь, – кивнула Кей.

Вдруг у входа в клинику раздался какой-то шум. Молодой ковбой, с головы до пят покрытый пылью, ворвался в приемную и с явным облегчением вздохнул, узнав Сьюзен.

– Док, как хорошо, что вы здесь!

– Что с вами случилось? – с беспокойством спросила Сьюзен, подходя к разгоряченному парню.

– Не со мной, а с моим боссом, – торопливо объяснил он. – Похоже, у него сломана рука.

– Где он?

– Пони несет его, мэм.

– А что, большой лошади не нашлось?

Сьюзен выглянула в коридор и ахнула.

– Думаете, плохо дело, да? – встревоженно спросил ковбой.

– Надеюсь, что нет. Просто я увидела, кого вы называете боссом.

– А-а… Заходи сюда, Пони.

Парень распахнул дверь. Какой-то здоровяк благополучно доставил в приемную раненного босса – Мэтта Гриффина. К сломанной руке был примотан самодельный лубок, и она беспомощно повисла.

– Надо сделать рентген. Давайте за мной, – распорядилась Сьюзен.

– Мы строим новый амбар, понимаете, мэм? – начал объяснять Пони. – А доска соскользнула сверху и ударила его.

Скоро снимки сломанной руки были сделаны, осталось их обработать.

За все время Мэтт не произнес ни слова.

– С тобой все в порядке, Мэтт? – тихо спросила Сьюзен. – Я могу дать тебе обезболивающее.

– Нет, – проворчал он, не поднимая на нее глаз.

Сьюзен быстро подошла к раковине и смочила холодной водой бумажное полотенце.

– Я хочу обтереть тебе лицо, – спокойно сказала она.

Светлые волосы Мэтта были спутаны и влажны от пота. Да еще густо засыпаны опилками. Сьюзен поворошила их, чтобы стряхнуть опилки, а потом обтерла лицо.

– В этом нет необходимости, – мрачно произнес Мэтт.

Сьюзен не смогла сдержать улыбку.

– Пациент должен быть чистым, – заявила она. – Это необходимо. – Она потянулась к верхней пуговице его сорочки.

– Что ты делаешь?

Приподняв брови, она прошептала:

– Как что? Разумеется, хочу воспользоваться твоей слабостью. – На лице Мэтта не промелькнуло и тени улыбки, и тогда Сьюзен тоже стала серьезной: – Я снимаю с тебя рубашку. Иначе как я займусь твоей рукой?

– Разве это не дело медсестры? – нахмурившись, спросил Мэтт.

– Вообще-то да, обычно такие вещи делают медсестры. Но сейчас Кей занята другими делами.

Мэтт больше не протестовал, и Сьюзен продолжала расстегивать пуговицы. И вот она увидела его обнаженную грудь. Конечно, он был хорошо сложен, но богатырские мышцы обычно скрывала одежда. Теперь она могла восхититься его мужественной красотой.

– Так ты разденешь меня наконец или нет? – раздраженно спросил Мэтт.

Осторожно сняв рубашку и намочив еще одно полотенце, Сьюзен принялась обтирать его грудь, покрытую золотистыми волосками, уходящими вниз, к поясу джинсов.

«Ты ведешь себя непрофессионально, Сьюзен, – подумал Мэтт. – Ты должна лечить пациента, а не восторгаться его голой грудью».

Сьюзен отвернулась, пытаясь взять себя в руки. В самом деле, вид его обнаженного торса невероятно возбудил ее.

– Думаю, так тебе будет лучше.

– Да, мне уже так хорошо! – язвительно произнес Мэтт. – Знаешь, у меня даже джинсы стали тесными после твоего лечения.

Сьюзен удивленно посмотрела на Мэтта, не сразу поняв, что он имеет в виду. Когда же до нее дошел смысл его слов, она выдала себя, невольно скользнув взглядом по тому месту, где могла возникнуть теснота.

Приподняв здоровую руку, Мэтт привлек ее к себе. Она наклонилась, и их губы слились в поцелуе. На мгновение Сьюзен оперлась руками о стол, напугавшись, что может упасть. Голова у нее кружилась – от сладкого обжигающего поцелуя, от терпкого запаха его тела, покрытого потом, и еще… еще от переполнявшего ее блаженства.

Мэтт вдруг застонал. Сьюзен то ли поняла, то ли почувствовала, что этот стон вырвался из него не от страсти, а от боли.

– Твоя рука? – с беспокойством спросила она.

– Не знаю, – выдохнул он.

– Мэтт, мы должны остановиться, – строго произнесла Сьюзен. – Кей сейчас принесет снимки.

Сьюзен подошла к раковине и ополоснула горевшее лицо холодной водой.

– Иди ко мне, – попросил Мэтт.

– Нет. Пожалуйста, успокойся.

В этот момент вошла Кей.

– Я принесла снимки, доктор.

Медсестра повесила снимки на подсвеченный экран, и обе женщины стали внимательно разглядывать их.

– То, что я и ожидала, – сказала наконец Сьюзен.

– Насколько это серьезно? – спросил Мэтт.

– Перелом, – ответила ему Сьюзен. – Кость срастется. Мы наложим гипс, и через шесть недель ты будешь как новенький. Однако с гипсом придется подождать до завтра: нужно, чтобы спал отек.

– Приготовить ему постель? – спросила Кей.

– Да. Я сама буду наблюдать за ним ночью. – Сьюзен не отрывала глаз от руки Мэтта до тех пор, пока не почувствовала, что Кей стоит рядом с нею. Нахмурившись, она посмотрела на медсестру и строго спросила: – В чем дело, Кей?

– М-м, доктор… – Кей явно была смущена, но не собиралась отступать. – Не думаю, что вам… Он же мужчина.

– Ну и что?

– Люди будут говорить…

– Делайте, как я вам велела, – чуть повысив голос, произнесла Сьюзен. Она представляла, как будут судачить горожане, узнав со слов Кей, до чего непрофессионально повела себя доктор Келли.

– Да, доктор, – обиженно ответила Кей и быстро ушла.

– Ну спасибо тебе, Мэтт, – пробормотала Сьюзен, прекрасно осознавая, что ее слова несправедливы. – Это все из-за тебя!

– Из-за меня? Доктор, я не понимаю, о чем вы толкуете, – деланно невинным тоном произнес Мэтт. Его золотистые глаза блестели. В них плескалась радость.