— Нет, Ду Чимэ очень милая, — поспешила заверить степняка, почувствовав, как сильнее сжалась ладонь, удерживающая мои пальцы. И пусть мне было немного неловко, видно предстояло все же ответить колдуну откровенно. — Когда я проснулась, никого рядом не было. Не было, у кого спросить. А мне очень нужно было в отхожее место.

— Вот же, напасть. — Колдун фыркнул, а потом тихо рассмеялся, от чего по спине поползли приятные мурашки. — Даже не знаю, как все это воспринимать, как везение или наоборот. Что ж, мне пока явно везет, а остальное не важно.

Мы шли мимо юрт молча, только колдун иногда кивал тем, кто попадался на встречу, ноне останавливался для долгих разговоров. В какой-то момент я поняла, что умудрилась уйти весьма далеко от юрта, когда среди белых громадин появился знакомый рисунок на стенах.

— Это я так далеко ушла? — с каким-то удивлением уточнила у колдуна, словно он был виноват в этом.

— Ночью расстояния чувствуются иначе, — пожал плечами Эргет, входя в круг света. Кажется, людей у костра стало еще больше, играла музыка, слышались громкие разговоры.

Подойдя ближе, все еще удерживая мою ладонь, колдун громко поздоровался со всеми, привлекая к себе внимание. У огня тут же на несколько мгновений наступила тишина, почти сразу взорвавшись радостными возгласами. Колдун улыбался, кивал, что-то отвечал.

Я попыталась незаметно вытянуть пальцы из его руки, чувствуя десятки заинтересованных взглядов, но добилась только того, что Эргет притянул меня ближе, совсем сокращая расстояние. Опасаясь вызвать еще больше любопытства, я молча и неподвижно замерла рядом, стараясь все же спрятаться за спиной колдуна, насколько это позволяла его рука.

Сколько мы так провели времени, я не знаю, но у меня от постороннего внимания уже зудела голова и пылали щеки, когда колдун, кивнув всем, развернулся в сторону юрта ДуЧимэ. Войдя внутрь, опустив за собой полог, Эргет только тогда отпусти мою ладонь, что успела взмокнуть.

– Я схожу к матери и тут же пришлю к тебе служанку. Прошу, не покидай юрт сама. Не сегодня. — Меня поразило то спокойствие, которым говорил мужчина. Я ожидала ругани и упреков, в том, что посмела ослушаться, но их не последовало. — Чуть позже тебе принесут плов, он почти готов, а позже вернется сестра. Если станет душно, можно откинуть полог шатра, но не выходи сама. Хорошо?

— Хорошо? — чувствуя неловкость, кивнула в ответ. Эргет широко улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Шершавые пальцы коснулись щеки, легко, едва ощутимо пройдясь по коже.

— Вот и умница, — мне показалось, что колдун добавит что-то еще к сказанным словам, но он только развернулся, покинув шатер, оставив меня в замешательстве размышлять обо всем, что сегодня произошло.

_______________________

Дэгэл — халат

Как я и ожидал, хан упорно, три раза предложил мне место темника.

Волчий череп, выбеленный солнцем, с прикрепленными к нему колокольчиками и подвесами, как огромная ценность, стоял в центре ханского юрта, привлекая к себе все внимание. Нойоны и багатуры, которых позвал Великий, сидели кругом у тотема, с благодарными кивками передавая друг другу большой поднос с угощениями. Где-то на фоне, едва слышно, играла музыка, не мешая разговору, а у самого юрта были приподняты бока, позволяя ветру гулять внутри шатра. Но внутри все равно было довольно душно, от дыхания стольких воинов.

— Еще раз прошу тебя, Эргет Салхи, прими мою благодарность и зарлиг (яртык) темника.

— Благодарность Великого хана принимаю с почтением, — склонив голову, прижав ладонь к сердцу, проговорил я. Подняв голову, встретился взглядом с темными глазами властителя степи, подбирая правильные слова. Скорее всего, весь этот спектакль для племянника Великого, но и отыграть его нужно было так, чтобы молодой, наглый и резкий багатур не заподозрил сговора. Не доверяет хан сыну своего брата. Не доверяет. — Но зарлиг принять не могу. Нет у меня ни умения, ни стати, чтобы тьмой в твоем войске командовать. Не по моей голове эта шапка. Найдутся среди людей в улусе, и в этом шатре, более достойные. А меня, прости хан. Силу Вечное небо подарило, да умом обделило.

Хан чуть прикрыл глаза, этим мимолетным движением выдавая свое удовлетворение, а с дугой стороны юрта послышался едва сдерживаемый смех. Ташуур, не очень высокий, но крепкий в плечах и обладающий колючими, внимательными глазами, племянник хана, щурился, глядя на все это. Мне не было понятно, чего именно добивается Великий, то ли ослабить внимание племянника, то ли убедить его в том, что нет здесь у него соперников, но пока все это выглядело странно. И все же, Ташуур не дурак. Знает, что просто так отказаться от места темника никто бы не посмел. И я не исключение. Пусть и илбэчин, да и на таких у хана есть управа.

— Наговариваешь на себя, Эргет, наговариваешь, — растягивая слова, и знаком приказывая слуге податьмне чашу с кумысом, проговорил хан, — не обидел тебя умом дух Чистого Вечного неба. Но раз ты так сильно не хочешь стать темником, так и быть, уважу твое желание. Но за тотем все равно награда полагается. Знаю я, что не просто было тебе его добыть.

— И то правда, Великий. — Видя, что слуга наливает только половину пиалы, я внутренне выдохнул. Чем меньше наливают гостю, тем чаще он вынужден обратиться к хозяину юрта, значит, тем выше к нему почтение. Не обидел я хана своими словами, все верно сделал. — Славно духи оберегают гробницу твоего отца. С большим трудом нам удалось отыскать это тайное место в степи. Не просто было и попасть в сам склеп. Славный курган, да и ход сделан умело.

— Но тебе это удалось, — все же сверкнул глазами Ташуур. Никак, подловить пытается. Если и мы сумели в усыпальницу попасть, то и врагам этот путь открыт? Нет. Ошибаешься ты, песий сын. Если бы не дар Тэнгэра, не видать бы хану свой тотем.

— Только потому, что я илбэчин. И не самый слабый, — потягивая кумыс, ответил племяннику хана.

— Только что ты говорил, что глуп, а теперь хвалишься силой.

— То ли слух тебя, Ташуур подводит, то ли духи не те слова нашептывают, — вступил в разговор Хар Сум, отрывая зубами кусок мяса с кости. Он тоже был дальним родственником хана, и не слабым нойоном, так что вполне мог так разговаривать в этом юрте. — Брат мой говорил, что не справится с тьмой, а не о том, что голова его пустая. Уж не знаю, как ты, Ташуур, своим войском правишь, но, видно, Великому стоит с сомнением к твоим словам прислушиваться.

В юрте наступила оглушительная тишина. Судя по взгляду Ташуура, он бал готов киунться на Хар Сума, но вместо этого племянник и наследник Великого хана только улыбнулся. Недобрая, опасная улыбка растянула тонкие губы.

— Сам не знаешь, что говоришь, Хар Сум. Не тебе Великий место предлагает, а ты все в хвосте у илбэчина ходишь, да спину его бережешь. О себе бы подумал.

— Брат мой в защите не нуждается, — как ни в чем не бывало, продолжил Хар Сум, все так же спокойно, отгрызая мясо кусок за куском. — А вот тот, кто слова неосторожно выбирает, должен опасаться, как бы его спина кинжал не притянула.