И всё-таки она была ребёнком, а дети не могут долго сидеть взаперти. Рано или поздно они выходят наружу — на балкон или на улицу. Покидают чуланы, школы, пещеры, дворцы, вылезают из-под кроватей, оставляя позади страшные сны.

Однажды Ванильная Девочка повстречала заблудившуюся во льдах белую медведицу. Та приплыла с Северного полюса на айсберге. Ослабевшее животное обнюхало и облизало девочку от пальцев до кончиков волос (надо заметить, очень длинных). Но ваниль была сладкой, и медведица, которая страдала сахарным диабетом, а потому не могла есть много сахара, недовольно поморщилась. На прощание она сделала реверанс, причём весьма изящно для столь старого и грузного тела, и медленно побрела прочь, тяжело ступая и размышляя о том, что даже в её почтенном возрасте случаются невероятные и чудесные встречи.

В другой раз Ванильную Девочку заинтересовало большое облако, которое проплывало совсем низко над землёй. Две недели спустя аргентинские моряки были сильно удивлены, когда на палубу из этого облака вместе с дождём посыпались ванильные леденцы…

А потом она повстречала доктора Смоленски.

Доктора Смоленски — кстати, это была женщина — весь мир знал как величайшего знатока Антарктиды и её животного мира. Доктор сама стала частью этого сурового континента: свой лагерь она разбила прямо посреди белой пустыни. Но, как и многие учёные, в быту она была крайне рассеянна и непрактична. Однажды чуть не превратилась в ледышку, наблюдая за птенцами пингвинов. К счастью, пингвинята решили, что застывшее тело учёной — отличная горка, и принялись на неё взбираться и скатываться вниз. Через некоторое время лёд не выдержал и сломался, и доктор очнулась: так птенцы спасли ей жизнь.

Когда Ванильная Девочка обнаружила доктора Смоленски, та в очередной раз наполовину замёрзла. Встреча произошла не в снежной пустыне, а в лагере, возле костра, который случайно погас. Девочка остановилась рядом с доктором и принялась её рассматривать. Доктор Смоленски приоткрыла глаза, но от удивления не произнесла ни слова. А затем внезапно уснула.

Ванильная Девочка тоже удивилась, увидев доктора Смоленски. Надо же, человек, а без бороды! Она потёрла щёки доктора снегом и укусила себя за палец, чтобы из него выступило немного ванильного мороженого. А потом сунула палец доктору в рот, и та постепенно пришла в сознание. Мороженое всегда приводит людей в чувство.

Именно в тот день Ванильная Девочка сделала важное открытие. Она попыталась разжечь погасший костёр с помощью дров, которые лежали тут же, на снегу, у ног доктора (эти дрова вёз в Антарктиду сначала корабль, а потом вертолёт прямиком из сада дедушки доктора Смоленски, потому что запах дыма напоминал ей детство), и вдруг обнаружила, что от огня она тает. Ничего удивительного: тает же мороженое от жары. В тот раз девочка осталась без пальцев и без одного уха.

Однако пальцы и уши, волосы и ступни, равно как и всё остальное, из чего состояла Ванильная Девочка, быстро отрастали. Стоило ей выпить глоток молока, съесть немного творога или твёрдого сыра — и всё восстанавливалось. Доктор Смоленски обнаружила рядом с собой тающую девочку и сразу поняла, в чём дело. Когда речь шла о научном открытии, светлая голова доктора работала безупречно.

Она оставила девочку у себя в лагере и поселила в и́глу, построенном ею собственноручно по всем правилам, которым её обучили в молодости эскимосы. Но первым делом она девочку хорошенько накормила.

Так Ванильная Девочка осталась жить в лагере доктора Смоленски.

Шло время. Между ничьей девочкой и одинокой учёной дамой зародилась и начала крепнуть настоящая дружба. Один раз девочка пригласила доктора Смоленски пожить в покоях своего дворца. В другой раз доктор придумала и сделала специальные приспособления, которые значительно облегчали жизнь существа, целиком состоящего из ванильного мороженого: шапки, защищающие от солнца, ботинки-коньки, штаны-поплавки… А главное, пояс-морозилку — на случай, если однажды Южный полюс растает и девочка окажется в тепле.

— В таком поясе ты можешь разгуливать где угодно — даже по пустыне Гоби. Или сидеть внутри кастрюли, стоящей на огне. Никакая жара не страшна!

— Ух ты! — восхитилась Ванильная Девочка, потому что пояс был не только практичным, но и очень нарядным: кнопки, рычажки и ручки на нём выглядели как брошки, бантики и бусинки.

Как раз в те дни Дядюшка Дуб отправился в одно из своих путешествий. Он решил навестить Моби Дика[14], которого не видел уже более сотни лет, а заодно заглянуть к буре Метеоре, обитавшей на Южном полюсе.

Эта старая буря, гулявшая по земле испокон веков, разозлилась на летнее солнцестояние и спряталась в Антарктиде, поклявшись не выходить оттуда 250 лет. Дядюшка Дуб знал, как нужны земле бури. Он решил уговорить Метеору вернуться.

Кроме того, он был уверен, что дальнее путешествие пойдёт на пользу Мальчику Йогурту. Лучшего средства от хандры не придумаешь.

Во время странствий по дну океана, прижав белый нос к окошку из горного хрусталя, который старый Гварнери (о нём речь пойдёт позже) изобрёл специально для подводных путешествий, Мальчик Йогурт любовался чудесами. Его приветствовали морские коньки, серебристые анчоусы, рыба-луна, китовая акула, косатки, мудрые дельфины, диковинные осьминоги, кальмары и каракатицы, морские водоросли, рыба-молот, рыба-меч, рыба-глобус, рыба-клоун, рыба-ухо, рыба-скрипка, анисовый планктон и светящийся криль… Моби Дик устроил им такой пышный приём, что по поверхности моря прошла волна высотой в три парусных судна.

Мисс Дикинсон называла имя каждого из этих чудесных созданий, размахивая руками и захлёбываясь от восторга всякий раз, когда встречала что-то новенькое. Иногда Мальчик Йогурт замечал непонятные письмена на спине морской звезды или необычное выражение у рыб: тоскующее или счастливое. Оказывается, мисс Дикинсон всё это выдумала в своих стихах! Она так обрадовалась своему открытию, что принялась обнимать мальчика и целовать его в щёки. Зато когда они повстречали кра́кена[15], бедная мисс чуть не упала в обморок, что вызвало у Мальчика Йогурта приступ смеха. На самом деле кракен был не так уж ужасен. Просто он зыркнул на мисс Дикинсон тремя из своих пяти глаз: подводным жителям тоже иной раз охота пококетничать, а земные существа к этому не привыкли.

Когда они прибыли в Антарктиду, айсберги и снежные бури поначалу испугали Мальчика Йогурта. Зато белизна, царившая повсюду, и глубокая синева океана вызвали у него чувство покоя и защищённости, от которого он давно отвык.

И ещё одно странное ощущение не покидало его вот уже много дней подряд: впервые в жизни он знал, что не одинок в мире. Но что ждёт его впереди? Что начертано на чистых страницах книги его будущего?