– Потому что у меня во всем городе никого не было, я только переехал.

– Почему?

– Черт! – Он ухмыльнулся. – Я не был готов к допросу.

Я обхватила себя за плечи. Кондиционер работал на полную мощность.

– Я с тобой наедине в твоей квартире. Думала, мне не помешало бы что-нибудь о тебе знать.

– Замерзла?

– Тут мясо хранить можно.

– Мне так лучше спится.

– Как же ты расплачиваешься за электроэнергию?

Джош зашел в комнату и вышел, держа в руках серый джемпер с капюшоном.

– Надень. – Он бросил вещь мне. – Теплая штука.

Я окинула взглядом собственную одежду:

– Думаю, не стоит надевать это поверх больничной униформы.

– Бери, не бойся. Я тоже целыми днями купаюсь в физиологических жидкостях. Сошлифуется. Надевай, пока не обледенела.

– Сошлифуется? Странное выражение.

Джош пожал плечами:

– Царапину можно убрать с машины при помощи шлифовки. А мой отец так про все неприятности говорил. Мы любили повозиться в гараже. Время от времени мне обязательно нужно засовывать руки по локоть в машинное масло. Это успокаивает, помогает навести порядок в голове.

Я взяла джемпер с зеленым адидасовским логотипом на груди и надела через голову. Мне показалось, я никогда не держала в руках более мягкой ткани.

– Ух ты! Классный!

– Нравится? Это мой любимый.

«Любимый джемпер. И он дал мне его поносить», – удовлетворенно отметила я про себя, а вслух сказала:

– Верну, как только постираю.

– Это не к спеху… А вот и кошелек! – Джош достал бумажник из комода и запихнул в задний карман. – Можем идти. Извини за задержку. Декс! – Он подозвал щенка и наклонился, чтобы его погладить.

– Ужасное имя. Как у серийного убийцы.

– Ужасное имя? – Джош притворился обиженным. – А ты бы что предложила?

– Что? Да нет, я просто…

– Я серьезно. – Джош выпрямился и скрестил руки на груди. – Если эта кличка тебе не нравится, придумай другую.

– Вроде уменьшительного имени?

– Ну да. Давай.

Щенок тоненько заскулил, и я, нагнувшись, провела рукой по жесткой черно-коричневой шерстке.

– Диди. Это похоже на то, что ему привычно, и я не собью его с толку.

Джош поморщился:

– Эйвери, он все-таки мальчик.

– Ладно. Тогда просто Ди.

– Пускай будет Ди, – согласился Джош и потрепал щенка по голове. – Я скоро вернусь.

Когда мы направились к двери, песик снова захныкал. Мне стало его жалко: он казался таким одиноким, а это чувство было мне знакомо.

– Раз уж ты дома, может, тут и останемся?

– Уверена?

– Да. Можем заказать еду и посмотреть какой-нибудь фильм.

– Никаких фильмов. – Он покачал головой. – Сегодня меня допрашивает инквизиция, и мне это вроде даже нравится.

Он подбежал к двери, открыл ее и схватил телефон. Щенок потерся о лодыжки хозяина, потом подбежал ко мне. Я взяла его на руки и села на диван.

– «Джей-Вок»? Привет, это Джош. – Я улыбнулась: он тоже частенько звонил в мой любимый китайский ресторанчик. – Мне как обычно. И со мной Эйвери. Да, жареную курицу с рисовой лапшой и малосоленым соевым соусом. – Он вопросительно посмотрел на меня, проверяя, все ли правильно. Я кивнула. – С доставкой. Спасибо, Коко.

– Если бы моя машина не разбилась, я бы попросила, чтобы ты научил меня менять масло. Это сэкономило бы мне кучу денег.

– Давай я буду тебе его менять, – пожал плечами Джош. – Без проблем.

Я холодно на него посмотрела:

– Нет, я хочу научиться. Чтобы делать это самостоятельно, когда ты скажешь мне, что перестал со мной водиться.

Он огляделся по сторонам, подошел ко мне и сел рядом на диван:

– Если честно, я об этом не подумал.

– Неудивительно, – отрезала я.

Я не считала нужным ради его удобства изображать наивность. Хотела оставить при себе если не гордость, то хотя бы человеческое достоинство. И так не слишком приятно было угадывать, что говорят другие медсестры, когда Джош привозит в отделение пациентов и мы с ним строим планы на вечер. Я и сама еще недавно спорила с Деб, пытаясь угадать, после скольких коктейлей Мак-Бабник затащит в постель еще кого-нибудь из наших девушек и сколько дней потом она будет плакать.

Если начать играть правильно, дальше пойдет легче.

– Я думал, мы не станем этим заниматься.

– Чем?

– Играть в игры.

– Если не ошибаюсь, в баре ты предложил поиграть в свое удовольствие. Играют обычно во что-то.

– Я не то имел в виду. Ты же знаешь. – Джош нервно замялся. – Просто ты сама тогда сказала: «Давай смелей». Я подумал, у нас все будет просто и прямо, без метаний взад-вперед, без попыток угадать следующий ход партнера. По-моему, лучше сразу все разгрести, чтобы потом быть честными, не боясь показаться… чем-то не тем.

– Ладно, – неуверенно проговорила я.

– Ты мне нравишься, – признался он. – Очень. Я обратил на тебя внимание еще до аварии, а она вообще все во мне перевернула. Мне хочется поближе тебя узнать. Только я вел себя немного по-свински с тех пор, как сюда переехал, и ты, наверное, не веришь ни единому моему слову.

– Я не то чтобы верю, но слушать твои излияния довольно забавно. Продолжай.

Он улыбнулся:

– В моем джемпере ты потрясающе красива… Эйвери?

– Что?

– Можно мне тебя поцеловать?

– Хм… Да.

Он положил руку мне на затылок, нежно пропустив сквозь пальцы пряди моих волос, и подался вперед. Я закрыла глаза и вдруг услышала поскуливание. Ди запрыгнул на меня и принялся лизать мой подбородок. Взвизгнув, я откинулась назад и вытерла лицо рукавом джемпера.

– Ну перестань, дружище! – рассмеялся Джош и поставил своего питомца на пол.

– Он по тебе соскучился.

– Ай-ай-ай! – Он покачал головой и погрозил кудрявому комочку пальцем, стараясь не хохотать, а потом повернулся ко мне: – Спроси у меня что-нибудь.

– Что угодно? На все вопросы ответишь?

– Почти.

– О чем я не должна спрашивать?

– Да ладно тебе, давай!

– Ты сказал, чтобы я спросила что-нибудь. Я уже спросила. Отвечай.

– Я не очень люблю говорить о прошлом.

– Ты такой не один.