Ладно, по крайней мере теперь мне ясно, что комплимент был не всерьёз. Жаль: я бы не возражал, если бы Хильда немножко восхищалась мной.

Оставив Букингемский дворец позади, мы едем дальше. На улицах полным-полно машин, типичных чёрных лондонских такси, мотоциклов и людей в костюмах с развевающимися галстуками, проезжающих мимо нас на велосипедах, чуть только им удаётся куда-то втиснуться. И всё же непривычнее всего то, что все едут по левой стороне дороги. Я и раньше знал, что в Англии левостороннее движение, но только сейчас понимаю, какая огромная разница между «знать» и «видеть собственными глазами». Наш автобус поворачивает на кольцевую развязку у вокзала Чаринг-Кросс, и у меня сердце замирает от испуга – настолько я уверен, что мы вот-вот в кого-нибудь врежемся, потому что повернули не туда.

Но мы, конечно, ни в кого не врезаемся, а едем дальше, вдоль Темзы с её многочисленными мостами, пока наконец за поворотом перед нами не выплывают очертания средневекового замка: лондонский Тауэр! Громадное четырёхугольное строение с четырьмя высокими башнями, окружённое крепостной стеной – так сразу и представляешь себе, как здесь во время частых войн укрывались английские короли.

Автобус останавливается на большой парковке рядом с газоном, от которого дорожка ведёт к кассам. Мы с Хильдой, взяв рюкзаки, спускаемся к выходу из автобуса, Зигфрид и Урд идут за нами. Багажа у нас немного: гаджеты Локи почти не оставили места для личных вещей. В общем, если операция продлится дольше трёх дней, мне в любом случае придётся прикупить пару трусов.

Зигфрид решительным шагом направляется к одной из касс. Интересно, герою и полубогу тоже нужен входной билет? Нужен. По крайней мере Зигфрид остаётся у окошечка кассирши, так близко склонившись к нему, что та в испуге отшатывается.

– Привет, красавица! Мне нужно четыре билета для меня и моей… – он окидывает нас беглым неприветливым взглядом, – семьи. Плачу наличными.

Ясно одно: «ЛОКИ-3000» работает безупречно. Кассирша без проблем понимает Зигфрида, хотя говорил он на немецком: она что-то печатает на кассовом компьютере и вскоре протягивает через стойку четыре билета. Зигфрид кладёт купюру в специальную тарелочку на стойке, не упуская возможности одарить кассиршу широкой улыбкой и коснуться её руки. Хильда рядом со мной передёргивается.

– Ну вот, опять за Зигфрида краснеть приходится. Не понимаю почему, но он считает себя просто неотразимым. Даром богов женщинам. Омерзительно! – шепчет она мне на ухо.

Войдя в Тауэр, я поражаюсь: изнутри замок выглядит ещё больше, чем снаружи. Да к тому же Тауэр не вполне замок, он состоит из множества отдельных зданий. Самое большое из них – крепость с четырьмя башнями, расположенная точно в центре всей территории и окружённая ещё одним кольцом укреплённых стен.

– Это Белая башня, – поймав мой взгляд, говорит Хильда. – Она стоит здесь почти тысячу лет. Сокровища хранятся в здании за ней, в Казармах Ватерлоо. Нам туда.

Озирается и госпожа Урдман, на фоне туристов в шортах-бермудах и пёстрых футболках ещё больше напоминающая черепаху. Она, похоже, очень довольна. Так и кажется, что она сейчас кивнёт и потрёт руки. И точно: она действительно кивает и потирает руки. Заметив мой взгляд, она подходит ко мне.

– Мы здесь уже были, – шепчет она мне на ухо. – В начале всех начал. Эта идея пришла на ум Вильгельму, потому что народ его не любил. Ему требовалась защита. И всем после него тоже.

– Вильгельм? – шепчу я в ответ. – Завоеватель?

Разумеется, я уже прочитал в рекламном проспекте, который мы получили в кассе вместе с билетами, что изначально Тауэр был воздвигнут Вильгельмом Завоевателем. Но как представишь себе, что госпожа Урдман, или лучше Урд, почти тысячу лет назад была знакома с владельцем замка, – обалдеть можно! У меня от этой мысли тут же мурашки по спине забегали. Они уже весь день в боевой готовности – словно никак не привыкнут к тому, что я, Генри Смарт, теперь один из агентов секретной службы Вотана и в будущем мне предстоит пережить кучу более захватывающих моментов, чем какая-нибудь внеплановая контрольная по математике или физике.

– Пойдём уже! – вырывает меня из размышлений Хильда. – У нас не так много времени. Вперёд, к драгоценностям короны! Пусть Урд на них глянет – тогда мы явно будем знать больше.

Зигфрид с Хильдой идут впереди, мы с Урд за ними. Пройдя через арку внутреннего кольца крепостных стен, мы оказываемся прямо у вольера с воронами! Там за проволочной сеткой и перегородками из светло-коричневых досок, уставившись на нас, сидят на ветвях три довольно крупных ворона.

– И это они охраняют Тауэр и всю Англию? – не веря своим глазам, спрашиваю я Хильду. – Как же им это удаётся, если они взаперти? Тогда они, видать, самые бесполезные охранники в мире.

Один из воронов, захлопав крыльями, спрыгивает с ветки и смотрит на меня очень злыми глазами. Мне становится не по себе. Он что, понял мой вопрос?

– Кар-р-р, мы не взаперти! – заявляет он. – Это маскировка. И защита от всяких глупцов вроде тебя.

Да, вопрос он понял. Но это не основание для того, чтобы хамить.

– Давай-ка успокойся, – говорю я ему. – Просто я знаю, что двух твоих коллег уже убили. Значит, не так уж здорово вы за ними присматривали.

– Ш-ш-ш, Генри! – шипит Хильда, оттаскивая меня за плечо от клетки. – Ты спятил?! Нельзя здесь разговаривать с воронами! Это же привлекает внимание! Кроме нас, их никто не понимает. И никто не должен заметить, что мы это можем. Тогда уж сразу вешай себе на грудь табличку «Внимание! Я действую по заданию шефа богов!».

– Да, но я подумал, что воронам угрожают карлики, и мы должны…

– О воронах больше ни слова! – шипит Хильда, не дав мне договорить. – О них позаботится Ланселот. Нам сейчас нужно к драгоценностям!

Я закрываю рот. Хильда права: нам стоит поторопиться!

Мы встаём в очередь, образовавшуюся перед зданием, где хранятся королевские драгоценности. Сразу за нами пристраивается группа каких-то школьников. Они, похоже, немного младше меня, во всяком случае, меньше ростом. И разговаривают они на непонятном мне языке. Странно! Я плотнее втыкаю в ухо «ЛОКИ-3000», но он, кажется, перестал работать. Чёрт! Наверное, батарейки сели. Хорошо, что английский – мой родной язык.

Мы постепенно приближаемся ко входу. Хильда с Зигфридом, беседуя, оказались за это время довольно далеко от меня. О чём они говорят, с этого расстояния не разобрать. Остаётся лишь радоваться, что, судя по всему, не ссорятся. Госпожа Урдман всё время молчит, улыбаясь каким-то своим мыслям. Мне становится скучно, и я начинаю разглядывать других туристов, вместе с нами ожидающих прохода в сокровищницу.

У девочки-школьницы, стоящей неподалёку от меня, ужасно волосатые руки! И у девчонки рядом с ней. И у мальчонки, который за моей спиной всё ещё трещит на этом непонятном языке. И у его соседа. Довольно большие руки для ребёнка лет девяти. Довольно большие и довольно волосатые.